Анатолий Спесивцев - Флибустьеры Чёрного моря

— Этот чёрный археолог, он не успеет?..

— Нет, конечно. Будет одним из двух бандитов, убитых мужественной, но неудачливой охраной. Вместе с помощником пахана. Ещё один уже лежит под кайфом в укромном месте. Он достанется охране живым. Всё равно рассказать что-нибудь связное или хотя бы вспомнить последние сутки он не сможет, даже если будет очень стараться.

— Ну… вроде бы… но что-то меня продолжает беспокоить. Какое-то нехорошее предчувствие.

— Не беспокойтесь. Всё под контролем, никаких сбоев не предвидится. Да их просто не может быть!

* * *

В городе надо было быть к четырём, на дорогу требовалось не более часа, если, конечно, охранники высокопоставленного визитёра не перекроют весь Днепр, а не только центр. Что крайне маловероятно. Не то сейчас положение у этой крякозябры, чтоб вытворять подобное. А соваться с ТАКИМ грузом к зданию облсовета Аркадий не собирался.

"По уму надо бы, на всякий случай, подъехать к месту встречи пораньше. Но не хочется. Уж если быть честным с самим собой, на эту встречу не хочется ехать совсем. Сколько бы за товар ни обещали. Чуе серденько, дело пахнет керосином".

Однако хочешь не хочешь, а если нарушишь контракт в таком деле, платить придётся собственной головой, Аркадий это понимал и увиливать не собирался.

"Но можно же провести время до передачи груза в своё удовольствие? Возражений не слышно. Значит, можно. Благо тут невдалеке курганчик подозрительный есть. Как бы не скифских времён. Вот его разведаем".

Аркадий, мучимый плохими предчувствиями, даже забыл, что ранее этот самый курган вызывал у него сильнейшее отторжение. И он ещё в прошлом году решил для себя, что его трогать не стоит.

"Видно, в нём шаман какой-то захоронен. С таким связываться — себе дороже. И Шилов об этом писал, в "Путях Ариев". Про раскопки могилы Тимура сразу вспоминается…" — тогда подумал он и от мыслей о раскопках отступился. Но тревога от предстоящей встречи по передаче товара напрочь выбила это благоразумное решение из его головы. Вылез из машины, достал из багажника миноискатель, лопату и сумку с товаром — бережёного Бог бережёт. Характерно, что о бессмысленности миноискателя при раскопках кургана он почему-то не подумал. На глубоко закопанный металл этот прибор сработать не может. Пока возился в багажнике, сначала лёгкий, потом окрепший ветерок вызвал озноб. Щегольскую курточку пачкать на раскопках не хотелось. Нацепил, не застёгивая, потрёпанный полушубок, валявшийся в багажнике. "Пар костей не ломит!" — и двинулся, без всяких предчувствий, к недалёкому курганчику. Совсем неброскому, оплывшему, метра полтора высотой.

Кряхтя — невеликое удовольствие тягать на плече тяжеленную сумку — забрался на вершину. Сбросил громко звякнувшую сумку на землю, включил миноискатель. Прибор, опровергая здравый смысл, сразу запищал, будто обнаружил копию саркофага Тутанхамона. Аркадий — и куда только плохое настроение делось — с азартом и самыми радужными надеждами копнул середину холмика.

С ясного неба грянул гром, глаза ослепила вспышка, и он потерял сознание.

23 марта 2009 года от Р. Х., 17.00,

кабинет в офисе одного из крупнейших банков Днепропетровска.

— …Вы хоть понимаете, КАК вы меня подставили?!! Зимой президентские выборы! Вы хотите, чтобы ЭТИ снова пришли к власти и начали всех нас трусить?.. Ваш хвалёный археолог, — последнее слово было произнесено с убийственно ядовитой иронией, — попросту не приехал! Отморозков перебила охрана, менты уже нарыли что-то весьма для нас неприятное, объект жив-здоров, а Она, — тычок пальцем в потолок, — крайне недовольна! Я подчёркиваю — крайне! Вы понимаете, что это означает для нас с вами лично? Ментов я заткну, не проблема, а вот как быть со всеми остальными? Нами недовольна Она, и объект уже стукнул своему кандидату!.. Бл**ь… Заткнись ты, урод безмозглый! Сам знаю — пора активировать некоторые счета за бугром…

Рим, палаццо Барберини, 17 февраля 1637 года от Р. Х.

— …И ещё его святейшество выразил своё опасение новым усилением позиций империи*. До него дошли сведения из Польши, что несколько магнатов уже выразили желание прийти на помощь католическим войскам в борьбе с еретиками. Он считает, что это может вызвать нежелательный для нас поворот дела. Тяжёлая польская конница крайне опасна на поле боя, протестанты могут не выдержать её ударов. Он выразил уверенность, что мы — слышишь, сын мой Пётр — мы не допустим такого. После гибели северного богатыря их позиции и без того ослабли**.