О как! Хотя с ним, пожалуй, можно согласиться. Бывал я в этом мегаполисе пару раз, мне даже как-то устроили экскурсию по нескольким интересным кварталам, так что я видел и красоту Нью-Йорка, и его грязь. Думаю, в это время, практически восемьюдесятью годами раньше, примерно то же самое.
– Получается, мы плывём через Атлантический океан?
– Пока ещё проплываем Норвежское море, но в скором времени да, войдём в воды Атлантики. А там ещё недели две хода – и мы дома. Ну ладно, высадим мы тебя в Большом Яблоке, а там куда? У тебя же, как я догадываюсь, нет ни денег, ни документов? Тебя просто отправят обратно в СССР.
– Пусть сначала докажут, что я русский, документов-то у меня нет, – нагло заявил я. – Как-нибудь выкручусь. Главное – добраться до Америки.
Сэм, прищурившись, смерил меня оценивающим взглядом, который я расценил по-своему.
– Понимаю, что лишний рот вам ни к чему. Но я могу выполнять любую неквалифицированную работу.
– Драить палубу и чистить на камбузе картошку? Хорошо, я учту. Ты мне чем-то понравился, парень, пожалуй, разрешу тебе плыть на моём сухогрузе. Но для начала тебе нужно привести себя в норму. Я скажу боцману, чтобы определил тебе место в кубрике и поставил на довольствие. Кстати, оружие при тебе есть?
Я молча выложил на стол револьвер и охотничий нож в кожаных ножнах. Нож капитан подвинул ко мне обратно, а револьвер сунул себе за пазуху.
– Иметь при себе огнестрельное оружие на этом судне разрешено только капитану, то есть мне, – пояснил он. – Не переживай, верну, когда приплывём в Нью-Йорк. Надеюсь, ты не устроишь пальбу сразу в порту? Иначе и я окажусь под следствием, как капитан судна, перевозившего беглого преступника.
– Не переживайте, вас я не сдам в любом случае и стрелять ни в кого не собираюсь. Если хотите, можете оставить оружие себе насовсем, – предложил я в чувствах.
– Нет уж, каждый мужчина должен иметь оружие для самозащиты. Авраам Линкольн дал людям свободу, а полковник Кольт уравнял их шансы, – процитировал Уолкер, подняв указательный палец. – И если ты владеешь оружием, то никто не имеет права его у тебя отнять. Кроме меня, потому что ты на моём судне. Между прочим, знаменитый кольт «Уолкер» полковник сконструировал вместе с капитаном Сэмюелем Уолкером, тёзкой и непрямым, но всё же потомком которого я, собственно, и являюсь.
В глазах собеседника скользнуло неприкрытое самодовольство, мол, гордись, парень, что плывёшь на одном судне с таким человеком. Мало того, в завершение своего спича кэп открыл небольшой, встроенный в стену сейф, положил в него мой револьвер, а откуда извлёк тот самый кольт «Уолкер», показавшийся мне слишком громоздким.
– Даже лошадь валит, не то что человека, – не без гордости произнёс он и убрал оружие обратно.
Следующие три дня я приходил в себя, восстанавливая силы. В первый же вечер в кубрике меня закидали вопросами, в чём-то аналогичными тем, что задавал капитан. Получив общие сведения, парни принялись интересоваться подробностями моей биографии, и тут уже пришлось свои ответы контролировать, чтобы не сболтнуть лишнего, что-то при этом на ходу придумывая. Всё это продолжалось до тех пор, пока Ленни, видно державший здесь шишку, не заявил, что «этот русский скоро упадёт в обморок, он четыре дня обходился без воды, только сегодня напился, и поэтому, парни, кончайте со своими расспросами».
Большую часть времени команда скучала, развлекая себя или игрой в карты, или турнирами по боям без правил. Очередной такой турнир состоялся примерно на полпути из Европы в Америку. На палубе мелом очертили круг диаметром около шести метров, в котором и дрались бойцы. Экипировка могла быть любой, но непременное условие – обмотанные специальными бинтами руки. Кольца, у кого имелись, также предусматривалось в обязательном порядке снять во избежание нанесения травм. Тут же делались ставки в размере по пять долларов с носа. Победитель боя имел с каждой выигрышной ставки тридцать процентов. Как я понял, фавориты давно были известны, поэтому на них и делались ставки в предварительных боях. А вот ближе к финалу исход поединка не был столь однозначным, и здесь кто-то из банкующих в случае удачи мог хорошо подняться. Но победитель, как я понял, практически всегда был один, а именно хорошо уже мне знакомый Ленни Макдауэлл. Парень, по возрасту, впрочем, уже входящий в категорию «мужики» – на вид ему было чуть за тридцать, – дрался довольно профессионально, не гнушаясь использовать и удары ногами. Но ногами по большей части обрабатывал ноги соперника, всё это мне напомнило лоу-кики из арсенала тайских боксёров.
Читать дальше