Антон Шаффер - Волки в городе

Я стоял и смотрел на бесконечную очередь у пункта приема. Люди с улыбкой на устах расставались с карточками. Многие говорили: только бы мы победили! Только бы солдатам было что есть, чтобы силы не покинули их, и они спасли нас! И вот к окошку подошла целая семья. Отец-старик, согбенная мать и двое девочек-подростков с тоненькими косичками и болезненно горящими глазками. Было ясно, что семье тяжело, что он нуждается.... Старик протянул в окошко карточки. Через несколько секунд большая часть из них вернулась в его ладонь.

- Это лишнее, - сообщила приемщица. - Заберите. Я возьму у вашей семьи только одну карточку, которая превышает норму.

- Нет, - твердо ответил старик. - Я хочу сдать все карточки.

Семья тут же поддержала его. Одна из дочерей сказала:

- Мы не можем есть, зная, что солдаты недоедают. Мы отказываемся от всех карточек.

Слезы выступили у меня на глазах. Я видел перед собой великих русских людей! С таким народом нам никакой враг не страшен. Победа близка, товарищи!

***

Из книга Б. Днёва 'Рядом с о. Ильей'

В десятых числах сентября нам стало известно об измене Джубы. Известие потрясло нас. Джуба считался одним из лучших командиров, надежным человеком и отличным бойцом. И вот такое происшествие....

Мы тут же попытались выяснить, что же там произошло. Все оказало намного проще, чем мы могли себе представить: Джуба решил, что мы ему больше не нужны. Он элементарно захотел единоличной власти. Пользуясь своей популярностью и относительным спокойствием на территории Сибири, он сумел внушить людям, что можно больше не воевать, не жертвовать собой, а перейти наконец-то к мирной жизни.

Сразу же нам стало и ясно то, что действует Джуба не в одиночку - его активно поддержали некоторые восточные азиатские режимы, экономически зависимые от СНКР. Положение было тяжелым. С таким трудом достигнутый успех мог рухнуть как карточный домик в одночасье...

Усугублялась обстановка и тем, что правительственные средства массовой информации буквально захлебывались от восторга, при этой вываливая на головы простых людей тонны лжи о произошедшем. Так, они писали и говорили, что Джуба, якобы перешел на сторону властей и даже принял какую-то присягу. Это было наглой ложью, которую мы тут же попытались опровергнуть.

Никакой кротов самозванцу был не нужен. Он хотел править сам, опираясь какое-то время на оружие союзников. Как стало известно позднее, Джуба рассчитывал на распад страны на отдельные территории, своего рода удельные княжества. При этом он активно подбивал других командиров поступать точно так же, как и он сам: провозглашать свою единоличную власть на подконтрольных территориях. Слава богу, этого не произошло.

Мы экстренно провели целый ряд совещаний и решили, что часть сил моего восточного фронта должны вернуться в тыл и попытаться подавить восстание. Это рушило все наши планы, но других вариантов не было. Параллельно начались переговоры с западными правительствами по вопросу оказания ими давления на союзников мятежников.

К концу сентября начались ожесточенные бои в Сибири. Сразу скажу, что помимо людей в них активное участие принимали волки, в первую очередь подразделения, воспитанные Мишиной. Они уже блестяще показали себя в период, который позже историки окрестили 'Август волков', и теперь, закаленные в боях, рвали людей Джубы на куски. Своих волков у Джубы практически не было. Они могли бы быть, если бы не мудрость отца Ильи, которые лично разработал и внедрил в жизнь идею о предоставлении волкам после победы автономии внутри нового государства. А что им мог предложить Джуба? На его стороне остались лишь самые отмороженные. А, значит, и самые опасные.

Сейчас недалеко от Томска построен мемориал. Это своего рода братская могила. В ней лежат и люди, и волки. Убитые, в основном, теми самыми отморозками.

Почти месяц мы вели позиционные бои, и только после того, как Джуба потерял поддержку своих союзников, нам удалось перейти в наступление. К этому времени мы провели серьезную разъяснительную работу среди населения, которыми день за днем объясняли, что его обманывают. Люди устали, они больше не хотели сражаться и нам приходилось прикладывать массу усилий, чтобы возвращать их в строй.

Некоторые наотрез отказывались. Именно тогда возникло то течение, которое сегодня известно в нашей стране как Партия неприсоединившихся. Демократическое общество позволяет им существовать, а мы не в праве осуждать тех, кто перешел в те дни на эти позиции и до сих придерживается их. Хотя лично мне они не очень понятны.