Виктор Побережных - Горячий июнь

Вообще, эти раскопки оказались совсем не такими, как я себе представлял. Одно дело читать о вскрытии больших захоронений и, совсем другое, участвовать в этом непосредственно. Во время работы на Юге, я участвовал в вскрытии захоронений. Но они даже близко не стояли с тем, что предстояло здесь. Во-первых — количество могил в, практически, одном месте, во-вторых — количество тел в них. Жутко было. Наблюдать, как из земли появляются ряды трупов…Бр-р-р.

Комиссия работала а я наблюдал, общался с Алексом и другими иностранцами, а вечерами мы дружно пили. То у нас в домике, то в домике американцев. Самыми неприятными были англичане, уж больно заносчивые ребятки. Смотрят на нас, как на дикарей, одно слово — наглы! На исходе второй недели работы международной комиссии, одним из них, Дэвидом Банчем, у меня чуть до драки не дошло, даже не до драки. Скорее всего, я бы просто покалечил этого дятла. Довёл ур-род! С наглой рожей заявил, что немцы не способны на подобные действия, это мол, только Восточно-Азиатские варвары способны уничтожать беззащитных людей. И скалиться тварь! Спасла его от инвалидности только реакция Алекса, который успел отвести мой удар в стену, а потом, ещё пару минут успешно блокировать остальные удары. А прекратил это всё сам Влодзимерский, на которого, прогуливающегося с Мак-Дауэлом, наткнулся верещащий Банч, полураздетый несущийся по морозу. Получив заслуженную дозу люлей, я направился к себе, а за мной увязался Алекс.

— Андрей. А что ты так взъелся? Ну болтает этот островитянин и что? Да и сам посуди, какие слухи ходят про твоё энкаведе? — спросил он меня перед самым домом.

— Зайдёшь? — я открыл дверь и приглашающе кивнул.

— Если нальёшь, — усмехнулся тот.

Через пару минут, мы сидели за столом, с коньяком. Выпив свою порцию, я закурил и попытался объяснить Алексу.

— Скажи Алекс. У вас существуют определённые инструкции по отношению к приговорённым к смерти? Я имею ввиду по транспортировке, самой казни и захоронению казнимых?

— Конечно, — слегка удивлённо ответил тот доставая свои сигареты.

— Так вот. Всё, что я пока видел на этих трёх могилах, просто кричит мне о том, что всё это дело рук не моей организации. Слишком много среди найденного просто не могло оказаться в могилах, если бы расстреливали именно сотрудники, как ты говоришь, энкаведе. Хочешь — верь, не хочешь — не верь. Но я говорю то, что думаю.

Затягиваясь сигаретой, Алекс задумчиво смотрел на меня. А я взял бутылку и налил ещё. Погано было на душе, словами не передать! Погано и стыдно. Опозорился, млять! Завтра скажут собирать манатки и уматывать в Москву, и всё из-за той сволочи! И моей несдержанности.

— Знаешь Андрей, а я тебе верю, — неожиданно сказал Алекс спокойно встретив мой взгляд, — Шеф тоже говорил, что слишком непрофессионально всё сделано. Не чувствуется работы специалистов. Подход не тот, не спецслужб.

Я аж ошалел от его слов. Ни себе фига! Янкесы, похоже, врубились в происходящее! Любят или не любят Советскую власть, но профессионалами остаются!

— Ладно Андрей, пойду я спать, — Алекс встал, застёгивая свою тёплую куртку, чем-то напоминающую знакомые мне 'аляски', - До завтра.

— До завтра Алекс, — я вздохнув пожал ему руку. Какое он будет, это завтра?

А 'завтра' это было грустным. Для меня. С утра, в десять часов, у советской части комиссии, всегда было отдельное совещание, на котором Влодзимерский перечислял предстоящие работы и распределял людей по работам. Всё прошло быстро, по уже отработанной схеме, попутно решили пару мелких проблем. Проблемы, в основном, касались наступивших морозов и возникших, в связи с этим, проблемами с раскопками. Решив все вопросы, Лев Емельянович подытожил:

— Всё товарищи, приступаем к работе а вы, товарищ старший дейтенант государственной безопасности, задержитесь.

Про себя вздохнув я понял — началось! Дождавшись, пока все выйдут из дома, приспособленного под штаб, Влодзимерский прошёлся передо мной, вздохнул и спокойно спросил.

— Товарищ старший лейтенант, скажите мне пожалуйста, у вас мозг в голове присутствует или вы в неё только кушаете и шапку одеваете? Вы вообще понимаете, ЧТО творите?! Вы знаете, что от представителей Англии поступила официальная жалоба на ваши действия? Причём не только на моё имя, как председателю совместной комиссии, но и отправлена на имя товарища Сталина! Вы соображаете, чем может закончиться ваша вчерашняя выходка? Вижу, что не совсем, — он уселся на своё место и махнул, — Садись, балбес, закуривай если хочешь. Своим вчерашним рукомашеством, ты поставил под угрозу работу всей комиссии и, даже, отношения наших стран. Теперь тебе понятней стало?