Виктор Побережных - Горячий июнь

— Ничего, ничего, — Берия откинулся на спинку кресла и махнул рукой, отметая мои извинения. — Продолжайте. Рассказывайте с самого начала всё, что вам известно по данному вопросу.

— Насколько я помню, в том мире, в 1943 г. в районе Катыни, под Смоленском, немцами были якобы обнаружены могилы с расстрелянными поляками. Гитлеровцами была создана специальная комиссия с привлечением международного Красного креста и поляков. В их присутствии была вскрыта часть захоронений. По результатам их работы, был поднят шум о преступлениях большевиков и тому подобное. Что якобы летом 1940 года, органами НКВД были расстреляны десятки тысяч пленных поляков. Уже в 90-х годах, правительство 'демократической России', целуя польские зады заговорило о признании факта расстрела поляков, публиковало якобы подлинные документы.

— Значит у вас есть сомнения, что именно НАШЕ ведомство причастно к уничтожению пленных польских офицеров? Я правильно вас понял, Андрей Алексеевич? На чём основаны ваши сомнения?

Было заметно, что Берия искренне заинтересовался моим мнением. Мартынов смотрел на меня с не меньшим интересом, ожидая продолжения.

— Правильно, Лаврентий Павлович. Именно сомневаюсь. Я считаю, что какое-то количество поляков действительно расстреляно нами. Но основная масса — дело рук немцев.

— На чём основаны ваши сомнения?

— Много разных моментов, Лаврентий Павлович. Во-первых оружие, которым производилась казнь поляков. Гильзы были от немецкого оружия. Многие тогда доказывали, что НКВД закупало оружие в Германии. Но я сомневаюсь, что на эти цели пустили бы недешёвые боеприпасы и оружие. Гораздо логичнее и надёжнее использовать обычные наганы. Да и дешевле это бы обошлось. Во-вторых это то, что было найдено в могилах. За время нахождения здесь, я убедился в профессионализме сотрудников государственной безопасности. Насколько я понимаю, для подобного рода акций, существуют определённого рода инструкции и правила. Сомневаюсь, что инструкции допускали сохранения у расстреливаемых офицеров документов, писем и тому подобных вещей найденных в захоронениях. Но если предположить, что немцам попал в руки лагерь с пленными поляками, то всё становится более похожим на правду. Немцам пленные пшеки и даром не нужны были, они и 'решили' эту проблему кардинально. Да и сохранность трупов на момент вскрытия могил косвенно работает на эту версию. А в 1943, когда в войне наступил коренной перелом, немцы решили разыграть польскую карту, пытаясь внести разлад в антигитлеровскую коалицию. А учитывая 'любовь' поляков к России, немудрено, что версия гитлеровцев им наиболее близка.

— М-да, — Берия в задумчивости повертел в руках карандаш, — Интересно, интересно. Как-то упустили мы эту часть нашей жизни из виду.

Помолчал пару минут и приняв решение продолжил.

— Александр Николаевич. Через час подъедут специалисты, пусть они пообщаются с Андреем Алексеевичем. А вы, товарищ Стасов, постарайтесь максимально подробно ответить на вопросы. Я знаю, что вы не очень любите общаться с нашими врачами, но придётся потерпеть. Всё товарищи. До свидания.

— До свидания, товарищ народный комиссар, — почти хором ответили мы и отправились к Мартынову.

Пока мы шли до мартыновского кабинета, Александр Николаевич молчал. У меня тоже не было особого желания говорить о чём-либо. В голове всё крутились мысли о Катыни. Бляха-муха! Интересно ведь! Кто же там отметился, наши или немцы? Да и сам факт вызова к Берии по этому вопросу может говорить о разном. Как о том, что немцы что-то раскопали, так и о том, что наши что-то нашли. Если повезёт, то скоро и так всё узнаю, так что гадать не буду. Размышляя об этом, машинально взял рюмку с коньяком и, только тогда заметил, что уже сижу за столом у Мартынова, который внимательно смотрел на меня.

— Вернулся в мир? — Александр Николаевич усмехнулся.

— Хорошо. Давай-ка Андрей выпьем за твоё возвращение и побеседуем. Я вижу, что кое-что тебе нужно объяснить.

Выпив коньяк и закусив кусочком шоколада, я вопросительно уставился на командира.

— Ситуация следующая. Как ты знаешь из сводок, две недели назад Красная Армия отбросила немцев от Смоленска. Вернее от места, на котором когда-то был город Смоленск.

— Почему был, Александр Николаевич? — я удивлённо посмотрел на него.

— Потому, что его больше нет! Ни одного здания не осталось. Горы разбитого, обожжённого кирпича и бетона, вот что осталось от города. Сейчас рассматривается вопрос о целесообразности восстановления города на старом месте. Вот такие дела, Андрей. Но это частности. Для нас гораздо важнее другое — сотрудниками контрразведки было обнаружено массовое захоронение. При вскрытии одной из могил, найдены расстрелянные поляки. Ещё до начала войны с немцами, я участвовал в некоторых мероприятиях, связанных с польскими пленными. Поэтому могу ответственно заявить — к этим захоронениям мы не имеем никакого отношения. Вернее не так, — он откинулся на стуле и раздражённо передёрнул плечами, — Интересная история получается. Действительно, часть пленных, по решению особого совещания была расстреляна. Но сейчас речь идёт о гораздо больших цифрах. На порядок больших….