Виктор Сиголаев: Третий не лишний

Что же это было?

Ну понятно, я. Вообще что-то ненормальное. Внешне – худенький восьмилетний школьник. Не очень велик, но, между прочим, и не мелочь пузатая. Так, середнячок, уверенно попадающий в топовую десятку классной шеренги на физкультуре. На восьмое-девятое место, если честно. Зато через какой-то месяц – настоящий второклассник. А это, на секундочку, уже что-то! Это вам не какой-нибудь бесправный душара-первоклашка. Величина! К тому же хорошист, спортсмен и командир октябрятской «звездочки» (не удалось отвертеться от завуча). Правда, ко всему прочему, непоседа и барагоз, но это, как говорят у нас на юге, «та то так». Пустяки, мол. Не берите в голову.

В целом – впечатление положительное.

Только вам любой моряк-полярник укажет веско и авторитетно – не надо оценивать айсберг по размерам его макушки. Чревато это. А что же касается моей персоны, такая ошибка вообще может оказаться роковой, а кое для кого и фатальной. Как то колесо от «москвича», которое и забросило меня в прошлое.

Потому что внутри у меня находится сущность, крайне далекая от внешне благопристойного образа: мозги и жизненный опыт пятидесятилетнего военного пенсионера, замполита и учителя истории. Моралиста и зануды, если быть до конца честным, «та то так». Издержки возраста.

То есть получите объект для восхищения – ребенок с сознанием взрослого человека. Пожилого даже, чего греха таить. Причем мальчик живет в семьдесят четвертом, а сознание и мозги – из две тысячи пятнадцатого! И скажу, забегая вперед, не дают эти мозги детенышу спокойной жизни. Ох и не дают!

Как назвать такой вот симбиоз – аномалией мироздания или вывихом вселенского гомеостаза? Понятия не имею. А самое главное, никто на свете, и в первую очередь я сам, не в состоянии объяснить, как такая непонятка могла произойти.

Впрочем, насчет «никого на свете» я слегка преувеличиваю: об этой несуразице знает на данном историческом этапе только один человек – инструктор мой Ирина. Позывной в иерархии местного отдела Конторы – «Сатурн». Я имел неосторожность в прошлом году рассказать ей о своей наболевшей проблеме. В подробностях. В животрепещущих деталях. Был, признаюсь, излишне эмоционален и чертовски несдержан.

Тем не менее кое-что в этой несдержанности меня все-таки извиняет.

Ну, во-первых, находился я тогда в состоянии серьезного психологического шока. На фоне, так сказать, полного физического истощения, вызванного длительным ночным заплывом в открытом море. Такой стресс получил, что об этом до сих пор вспоминать не хочется.

А во-вторых, в минуту слабости я через Ирину интуитивно «возопил о помощи» к Шефу, к Сергею Владимировичу – старшему в нашей компании. Начальнику нескольких подразделений и межведомственных групп. Позывной «Пятый». У него голова – что Дом Советов. К тому же – гигантский опыт оперативной работы и невообразимая интуиция.

Собственно, он меня и нашел в свое время. Нашел и приобщил к работе «в поле». Раскрываясь Ирине, разумеется конфиденциально, я тем не менее надеялся, что она рано или поздно сама «сдаст» информацию о моей аномалии вверх по команде. И думать за меня начнет уже кто-то другой. Скорей всего, так оно и произошло. Возможно. По ряду косвенных признаков, Ирина действительно меня сдала. Из самых добрых побуждений, естественно. Да только «Пятый» хранит по этому поводу загадочное гробовое молчание и мой хомут на свою должностную шею перекладывать не торопится. Ну, это понятно. У него есть на то свои резоны.

Однако дело не в этом. Проблема в том, что весной, во время нашей последней операции, обнаружилось, что я здесь, в этом времени торжества развитого социализма, оказывается, не один такой красивый! Ну, типа телом местный, а мозгами из двадцать первого века. У нас, как выясняется, еще один такой кадр бузотерит в социалистической действительности.

Кадр из будущего! Да такой, что на уши поднялась не только городская контора, на придушенный писк которой резво откликнулись все областные силовики. Подпрыгнули в экстазе аж на самой всесоюзной верхушке КГБ! Ни много ни мало. Виданое ли дело – похищения советских людей с целью забугорной продажи прокля́тым и безнадежно загнившим капиталистам! И за всем этим безобразием – всего лишь один человек!

Сильный был кадр. Да только погиб, знаете ли, «землячок». От моей, стало быть, руки и погиб.

Как поют в этих временах хулиганствующие подростки в подворотнях: «И сцепились два тела, дрожа. И сверкнули два острых ножа. Были оба красивы, сильны. Как два брата похожи они…»