Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой 2 общий

Тут я вспомнила свое ранение и свое лечение. А ведь кое-что у меня все-таки осталось. Не все отобрал тогда Григорьев — пожалел сиротинушку. Я попросила сержанта вызвать этого раненого в кабинет врача для осмотра. Врач, услышав мою просьбу, удивился, но спорить не стал. Он еще в мирное время несколько раз видел меня в дивизии и знал, кто я такая. Раненый пулеметчик, доставленный особистом, оказался худощавым невысоким парнем лет двадцати пяти. Голова забинтована, как когда-то у меня. На гимнастерке петлицы с тремя треугольниками — значит старший сержант. Взгляд спокойный, уверенный. Сел на предложенный стул и уставился на меня. По моему кивку врач аккуратно развязал повязку. Примерно так же выглядела моя рана, когда я смотрела на нее в зеркало. Правда, тогда я почти сразу приняла меры, и заживление шло намного быстрее, а тут и рана побольше, и кое-где видны покраснения, которые, между прочим, доктору не понравились. Он дал команду медсестре, и та ловко протерла все швы каким-то раствором. После этого я ее притормозила.

— Скажите, товарищ старший сержант. Вы хороший пулеметчик?

— Немцы не жаловались, товарищ лейтенант госбезопасности, тихо лежали после моей стрельбы. Финны, в сороковом году тоже не жаловались. Значит, хороший.

Хм. Парень с юмором. Это неплохо. Решено, возьму его в нашу компанию.

— Как вы сами оцениваете свое состояние? Скоро сможете встать в строй?

— Про контузию уже забыл, но вот рана болит и чешется. Без спирта никак не заживает.

— Понятно, а спиртом протирать собираетесь снаружи или изнутри?

— Да как же можно такой драгоценный медикамент снаружи тратить, товарищ лейтенант госбезопасности? Только изнутри.

— С вами все ясно. Товарищ военврач третьего ранга, — обратилась я к врачу, — я сейчас сама обработаю ему рану и пока бинтовать ее не надо. Забинтуете только через два часа легкой повязкой. А завтра утром я его у вас заберу.

— Но ему еще минимум пять дней лечиться надо, — попытался протестовать врач.

— Доктор, не будем спорить, а подождем до завтра. Может быть, вы тогда измените свое мнение.

С этими словами я вытащила из своей планшетки баночку с мазью и аккуратно нанесла тонкий слой мази на рану. Потом обратилась к бойцу.

— Слушай внимательно, старший сержант. Рану не трогать и, тем более, не расчесывать. Постарайся это место не беспокоить. Я завтра тебя заберу. Получишь новое назначение и новый пулемет.

Все, с пулеметчиком вроде бы понятно. Если не соврал, что хороший, то этот вопрос я закрыла.

---

1) Для тех читателей, кто не имел дело с профессиональными оптическими устройствами (бинокль, фотоаппарат и т. п.) сообщаю, что качество любого подобного устройства определяется тремя параметрами: качеством расчета оптической системы, качеством изготовления соответствующих линз и качеством сборки. В описываемый период времени мировым стандартом в этой области был оптический завод Карла Цейса в Йене. Цейсовские стекла поставлялись и в СССР на ГОМЗ (Государственный оптико-механический завод), но советская сборка заметно уступала немецкой. Тут же хочу заметить, что после того, как наши войска вступили на территорию Германии, первоочередным направлением стал совсем не Берлин, а именно Йена (чтобы не досталась американцам). Мы успели раньше и все цейсовское оборудование вывезли в СССР. После этого долгое время только две страны в мире умели рассчитывать оптические системы: СССР и Германия.

Вернулась в штаб, а там обязательный Серафимов уже приготовил для меня пулемет Дегтярева. Новенький, в смазке. Я усадила Лешу за протирку, а сама отправилась искать Романова. Нашла его в комнате, работающим с какими-то бумагами. Увидев меня, он приветливо улыбнулся.

— Здравствуйте, Анечка. Вот изучаю бумаги, которые оказались у вашего немца. Кое-что интересное есть. Немцы — аккуратисты. Они заранее предусмотрели возможность того, что пилота могут сбить, и снабдили его отличной картой местности. Нам сейчас такие карты очень и очень нужны. К огромному сожалению, наш генштаб в свое время не озаботился выпуском подобных карт, а зря. Теперь вот вынуждены использовать чужие на чужом языке. Ладно я, или вы. Мы латинский шрифт разбираем и названия поймем. А как быть младшим командирам? Вот то-то.

Я при этом подумала, что совсем недавно генштабом командовал товарищ Жуков, поэтому в нехватке нужных карт есть и его вина. Прохлопал, а теперь вместе с нами все расхлебывает. Ну да ладно. Что есть, то есть.