Андрей Родионов - Французский дьявол

— Значит, сэкономим для Орлеанца целую кучу золота, — хохотнул уставший дуться Малыш. — С него за освобождение причитается пир, чтобы яства горой, а вино рекой!

— А хорошенькие женщины — толпой! — мечтательно подхватил Жюль.

Глаза парижанина заблестели, он наклонился к Малышу и прошептал ему на ухо что-то такое, отчего стрелок покраснел как рак и, поперхнувшись, смущенно захохотал.

Дальше они так и ехали, перебрасываясь скабрезными шуточками. Парижанин вызывал стрелка на шуточный поединок, утверждая, что, пока мы будем находиться в Лондоне, он разобьет сердца не менее чем пяти самым знатным и красивым британкам и тем самым сильно подорвет боевой дух англичан. Дамы будут так тосковать по молодому, красивому — тут он подкрутил усики — и галантному кавалеру, что все их мужья и любовники просто вынуждены будут остаться в Лондоне, дабы хоть как-то поддержать безутешных красавиц. из-за того британская армия существенно сократится в числе и вынужденно перейдет к стратегической обороне по всему фронту.

Малыш отшучивался, что «наши жены — кулеврины заряжены», и грозился показать себя в бою. Мол, не мужское это дело — за бабами ухлестывать, в постели каждый дурак кувыркаться может. И вообще, он, Жан, родом из Лотарингии, а значит — верный семьянин. А вот ты попробуй одним выстрелом сшибить сразу троих британцев, это тебе не мечом размахивать! Постепенно дискуссия увяла, кони все так же мерно переставляли ноги, чавкая по грязи копытами, и я с холодком подумал, что неотвратимо приближается момент, когда мне хочешь не хочешь, а придется делать выбор. Или выполнять долг и убить герцога, или пойти против воли наставника.

Я сквозь одежду нащупал медальон, висящий на шее, в сотый раз подумал о том, что наставник лишь передал мне приказ. Я должен выполнить не его волю, а желание тех, кто управляет орденом. Похоже, недаром покойный Генрих Завоеватель так опасался Орлеанца. Вон Карл VII, его племянник, до сих пор не желает видеть дядю живым, чувствует в нем конкурента.

Но что же делать мне? Убью герцога — и вскоре меня самого незаметно уберут. Байки о киллерах, доживающих век на груде мешков с золотом, сильно преувеличены, — кто же оставит в живых исполнителя столь громкого дела? Сбегу — придется всю жизнь прятаться в какой-нибудь норе, не рискуя показать носа. Да и помогут ли мне эти прятки? Не так уж много народа живет в Европе, чтобы меня не смогли отыскать. А если укроюсь подальше, например на Руси, то никогда больше не увижу Жанну. Что будет с ней без моей помощи и поддержки?

«А то, что и должно случиться! — ответил внутренний голос. — Ты не забыл ли? Сожгут!»

«Заткнись, — твердо сказал я. — Не бывать этому!»

«Посмотрим», — хмыкнул тот, но все-таки замолчал.

Вот и славно.

Узкая тропка незаметно исчезает, унылая равнина переходит в каменистую пустошь, в низинах скапливается серый туман. Вскоре начинает вечереть, и мы, расседлав лошадей, располагаемся на ночлег. На ужин хозяйственный парижанин предлагает изрядного размера окорок, круг козьего сыра и пару караваев хлеба, захваченные им из «Монаха и русалки». Просто, добротно и сытно.

Пока мы с Лотарингским Малышом разводим костер, Жюль раскладывает припасы на большом плоском камне, и, поверьте, дважды к столу никого из нас звать не приходится. Как по волшебству в руках возникают кинжалы, Жюль первым успевает отсечь кусок мяса и тут же пихает в рот. От наслаждения он даже глаза зажмуривает, гурман несчастный. Беда с этими парижанами, очень уж они любят поесть!

Плотоядно облизнувшись, я выхватываю из сапога нож, верчу стопорящее кольцо, острое как бритва лезвие с негромким щелчком выскакивает из рукояти.

— Что это у тебя?

Я перевожу взгляд на зажатый в руке нож, пожимаю плечами:

— Обыкновенный нож. А в чем дело-то?

Сьер Габриэль требовательно тянет руку, я, секунду помедлив, сую ему клинок.

— Так… — говорит де Бушаж озадаченно и, повертев его в руках, добавляет: — Складной нож из Нонтрона, судя по расширяющейся к лезвию рукояти. Удобнейшая вещь в дороге.

Я киваю. Для того и нужна подобная рукоять, чтобы нож не выскальзывал из руки при ударе. В Нонтроне делают лучшие во Франции складные ножи. Там растут самшитовые леса, из которых получаются замечательно прочные рукояти, течет речка Бандиат с чистейшей водой, в которой так хорошо закалять и отпускать сталь, имеются богатейшие залежи железных руд. Парижские торговцы вывозят оттуда складные ножи целыми возами. Кинжалы и обычные ножи приходится носить в ножнах на поясе, что не всегда удобно, а складной нож можно сунуть хоть в карман, хоть в кошель или заплечный мешок без всякой опаски, что лезвием он там что-то повредит. Прекрасные складные ножи делают в Тулузе и Невере, Тьере и Казне, но самые лучшие — нонтронские. У французских пастухов, крестьян и ремесленников складные ножи из Нонтрона пользуются большим спросом.