Петр Заспа - Волчий камень

Гюнтер еще раз взглянул на пароход. С ним было все ясно. Крен на левый борт усилился, пламя охватило почти всю палубу. Тяжелый черный дым теперь не поднимался вверх, а стелился над водой, скрывая судно. Стрельба затихла. Артиллеристы тоже поняли, что дело сделано.

«Скорее перевернется, чем сгорит», — подумал Гюнтер.

Ревом, будто взрывом, ударило по ушам.

— Воздух! — запоздало заорали насколько глоток.

Едва не задевая винтами воду, не далее чем в ста метрах по правому борту лодки пронесся самолет с поплавками под крыльями и белой звездой на фюзеляже. Заложив крен, по большой дуге он пошел к горящему пароходу.

— Все вниз! Погружение! Вот черт! — Гюнтер был готов провалиться от досады. Смеялся над вахтой американцев, а своя оказалась не лучше! Мыслимое ли дело: проспать самолет!

Разбрасывая пустые ящики от снарядов, команда ринулась в рубку.

— Куда?! — Кюхельман увидел, как мелькнули и исчезли в люке черные ноги.

Палуба мгновенно опустела.

— В перископную, — последним слетев вниз и закручивая за собой люк, скомандовал Гюнтер.

Воздушные пузыри вырвались с гортанным звуком из передних цистерн плавучести.

— Все в передний отсек! — крикнул главный механик.

Набирая ход, лодка исчезала, проваливаясь под воду. Не прошло и двадцати секунд, как на поверхности остался только глаз перископа.

Обхватив тубус и вращаясь всем телом вместе с окулярами, Кюхельман попытался увидеть самолет. В объективе мелькнула черная туша парохода, пылающая теперь от кормы до носа.

— Держись! — только и успел он крикнуть, увидев темный силуэт самолета и отделяющиеся черные точки.

Два взрыва за кормой слились в один. Лодку тряхнуло, взлетевшей водой залило стекла перископа, но о повреждениях в отсеках никто не докладывал. Из гидропоста вывалился акустик, не успевший сорвать наушники, с искаженным от боли лицом.

— Громко, но не точно, — улыбнулся Гюнтер, увидев, как побледнели лица окружающих.

Даже красный свет в центральном посту не скрыл гримасу ужаса, исказившую физиономию Вилли.

— Ничего, сейчас он исправит ошибку, — подал из темноты голос старший помощник.

— Нечем ему больше исправлять.

Отто с недоумением посмотрел на командира.

— Это был «Виджен», у него всего две бомбы. — Гюнтер не смог удержаться от злорадной ухмылки: вот так-то, господин старпом, языки — это хорошо, но и противника знать надо. — Странно только, что он сразу не атаковал, а полетел смотреть корабль, возможно, это нас и спасло.

Он осмотрел центральный пост, подмигнул штурману и увидел блестящие в темноте глаза забившегося в угол Удо. Про него он совсем забыл.

— Шум винтов, герр командир, — крик акустика вернул его к перископу, — пеленг не меняется, дистанция сокращается. Похож на эсминец.

Вновь повиснув на рукоятках тубуса, Гюнтер пытался высмотреть источник шума.

— На курсовом сто пятьдесят, посмотрите, — подсказал акустик.

Но он уже и сам увидел тонкие силуэты двух эсминцев, несущихся к ним на полном ходу.

Вспотели ладони, по спине пополз предательский холодок. Неприятности в одиночку не ходят.

В один миг они из охотников превратились в дичь. И ситуация была не в их пользу. Не отрываясь от перископа, чтобы не показывать свою растерянность, Гюнтер лихорадочно обдумывал сложившееся положение. Они на мелководье. Над ними самолет, который в такой прозрачной воде их хорошо видит. До спасительной глубины не меньше двух-трех километров, на подводном ходу не меньше получаса. Не успеть! Эсминцы через десять минут уже будут над головой.

Постаравшись придать голосу спокойные интонации, он оторвался от окуляров и прокомментировал увиденное:

— А вот и запоздавший эскорт для нашего генерала. Двое, и очень торопятся! У кого есть предложения?

Все молчали. Старпом протер рукавом вспотевший лоб. Герберт, присев, вцепился руками в штурманский стол, как будто уже приготовился к бомбежке.

Внезапно в голове у Гюнтера возникла сумасшедшая мысль. Как говорил Вернер Хартман: в диких ситуациях принимай дикие решения!

Повиснув на перископе, он изо всех сил развернул его по курсу. Пылающий пароход не вмещался в объектив. Впрочем, вообще угадывался только контур. Плотный черный дым, стелящийся над водой, скрывал его от глаз.

«Еще метров сто, и нас тоже не будет видно, — стиснув зубы, подумал Гюнтер. — Главное — перископ об пароход не снести. Эсминцы в такой дым не полезут, побоятся столкнуться с кораблем или друг с другом. Самолет нас потеряет, да и долго летать здесь не сможет. До берега далеко, наверняка топливо на пределе. Сколько сможем, отсидимся в дыму, а потом можно попробовать на бесшумном ходу уйти поглубже. Есть шанс, есть! Надо только вцепиться в него зубами и не отпускать!»