Андрей Иванов - Тишина. Стройка века.

- Когда выходим? - Первым взял слово Бородин.

- Вы сами решайте, - техники уже обсудили этот вопрос, - нам надо вернуться вниз и доложить об обстановке. А вас ничего не держит, дорога известна, препятствий нет. - Они решили дистанцироваться от принятия решения переселенцами. - Но! Мое мнение таково - вы сначала отправьте группу разведки. А еще лучше подождите нас, мы наладим связь и потом все обсудим.

- Так, давайте перекусим, - Степаныч что-то уловил в их настроении и видимо, решил что-то уточнить в неформальной обстановке.

Хозяин этого убежища, Арисаки Нариоки, как он отрекомендовался - ведущий специалист отдела сетевой защиты департамента охраны Базы, был рад вдвойне. То, что можно выйти на поверхность его радовало в первую очередь, он все-таки все эти годы вспоминал траву, синее небо и бескрайнее море. Но и то, что, наконец, уйдут из его дома, а он по праву считал этот сектор своим домом, хоть и недавно прибывшие, но многочисленные и достаточно назойливые гости.

Визжащие дети и гомонящие женщины - за эти годы он отвык от такого количества людей и хотя традиционное восточное гостеприимство заставляло улыбаться и кланяться гостям, в душе он молился всем богам, чтобы они наконец свалили.

Пока Вольф, размахивая руками, что-то рассказывал, Степаныч, незаметно дернув за рукав Леху, буквально ужом вывинтился из толпы и скрылся за углом. Следом за ним, чертыхаясь и извиняясь за оттоптанные ноги, пролез и Волков, бросив Вольфу:

- Я пойду коня привяжу.

Вольф недоумевающее посмотрел на него, потом поняв, что тот завуалировано сказал, что пойдет в туалет, кивнул и стал дальше заливаться соловьем, живописуя как они разгромили банду каких-то мутантов.

- Ну, что у вас там случилось с Паркером? - Требовательно уставился на парня Степаныч, едва они укрылись в каком-то пустом складе.

Тот, молча, достал из кармашка шарик бота, активировал глушилку в нем по нейросети, поставил его на стол стоящий в углу и только тогда раскрыл рот:

- На всякий случай!

- Ага, понял. Ну, вообщем-то - логично.

- Иван Степанович, давайте я вам сначала один вопрос задам?

- Давай, - настороженно ответил Бородин.

- Вы и прибывшие с вами люди, как относитесь к правительству Земли и к Императору лично?

- А вы?

- Вы Рабиновичу родней не приходитесь? Чтоб вопросом на вопрос отвечать? - Улыбнулся Леха. - Но я отвечу. Когда мы поступали на службу, мы давали клятву верности и то, что Земля проиграла войну, еще не факт, кстати, нас от нее не освобождает. А вы готовы дать такую клятву, под протокол?

- Что значит - 'под протокол'?

- Я, с помощью своей нейросети, запишу, что вы готовы принести клятву Императору и поступить на службу в армию. Так как?

- Я готов, - твердо сказал Бородин, ни минуты не раздумывая. - Все эти годы мы просто выживали, будучи твердо уверены, что наши тела и тела наших детей либо попадут в утилизаторы, либо будут съедены мутантами. Вы дали мне надежду. Извините за пафос, но это правда.

- Записано и зафиксировано, - серьезно ответил Волков. - А теперь о наших планах. Как я сказал, мы должны спуститься вниз и доложить искину о том, что случилось на поверхности. Думаю, он восстановил кого-то из старших офицеров по списку сохранявшихся у него образов. Организуется штаб, и будем налаживать жизнь. По крайней мере, я на это надеюсь.

- Есть возможность поддерживать связь с вами?

- У вас не стоит нейросеть, вот в чем проблема, а обычные рации не пробьют столько бетона. В машине есть рации военного образца, можем оставить комплект. Наши позывные: 'Леха' и 'Волчок', думаю понятно, какой чей? - Улыбнулся техник. Бородин кивнул, и добавил, уже чуть виновато улыбаясь

- Алексей, я бы хотел отправить с вами дочь. Вы не подумайте ничего, зачастил он, видя, как техник вскинулся, - я вам полностью доверяю. Я хотел бы, чтобы она прошла курс лечения в капсуле, конечно, здесь они стоят такие же, но мне кажется, что ваши более надежны. Я с ней не говорил, но если вы позволите, я поговорю с ней?

Бородин выжидающе замер. Было видно, что дочь - это очень важно для него.

Леха молчал, размышляя, стоит ли тащить чужого человека на уровень.

- 'Давай возьмем, девка столько вынесла, пусть подлечится в капсуле, искин с ней побеседует'.

- 'Волчок, она одна пойдет. У них же с Кнутом любовь-морковь!'

- 'Блин, я забыл о нем. Но, в принципе, чем нам двое мешают? А двое - для разговора с искином - это будут более объективные впечатления. Можно вот так обосновать нашу позицию. Тем более, прямого запрета на доставку языка не было!'