Константин Калбанов: Полководец

Шлеп, шлеп, шлеп, резво, и как-то даже игриво бьют по воде плицы. Сбоку от защитных кожухов висит водная взвесь, в которой плещется веселая радуга. Чух, чух, чух, басовито и бодро вторит плицам машина, изрыгая из трубы клубы бурого дыма. Вот только скорость каравана при этом едва ли дотягивает до пяти верст в час.

— Василий Родионович, а что, прибавить никак нельзя? — Недовольно поглядывая на медленно проплывающий мимо него берег, поинтересовался новгородский купец Ерохин.

— Не получится, — отрицательно покачав головой, ответил капитан. — Чай не шутка, четыре дощаника на кукане [1] Здесь имеется ввиду на буксире. вверх по течению тащить. Не озеро же со стоялой водой.

Это да. От Великого Новгорода прошли малость по Волхову, а дальше уж по Ильмень озеру. И вот теперь вверх по Шелони. Не сказать, что скорость так уж мала. Бурлаки груженое судно хорошо как за день на двенадцать верст протянут. А тут и все шестьдесят получится. А то и больше. Ночи-то нынче светлые.

Ну, а о чем еще думать купцу, как не о скорости коли едва вынулся из беды неминуемой. Шведы подступились как-то неожиданно и разом. Карла Двенадцатого вообще отличали решительность, быстрота и напор. Вроде и мальчишка восемнадцати годков, а как лихо разобрался с Данией предприняв дерзкую десантную операцию прямиком к ее столице. Датскому королю только и осталось, что запросить мира и отказаться от союза с польским королем и Новгородом.

После этого молодой король и предпринял наступление на Новгород. И обнаружили-то шведа вроде вовремя. Да только и предпринять ничего не успели. С другой стороны, вроде и не беда. Доводилось уж выдерживать долгие осады, собираться с силами и мылить холку ворогу. Да только не в этот раз. Нашлись доброхоты, в перехлест их через колено, что открыли ворота.

Хорошо хоть давний компаньон и товарищ, псковский боярин Карпов отправил за Ерохиным своих лешаков на пароходике. Как они выводили купца из города в который под гром пушек и трескотню мушкетов уже ворвались шведы, лучше не вспоминать. Натерпелись жуть. Но не даром ходят легенды о карповских особых воях. Вывели всех домочадцев и казну.

Правда дома и имущества купец все же лишился. И не сказать, что те потери были малыми. Едва не четверть всего его состояния прахом пошло. И коли не подпустят красного петуха, то кому-то оно в пользу обернется. А лучше бы в поперек глотки встало! Ну да, хорошо хоть последние годы, Ерохина основные дела вел с Карповым. Через него же основной прибыток имел. И дом белокаменный поставил в Пскове, где основную казну и хранил.

Держаться за Новгород особого смысла не было, но… Велика сила привычки. Не просто вот так, в одночасье отринуть отчий дом и перебраться в новые края. Н-да. А вот теперь приходится бежать, все время поглядывая назад в ожидании погони.

— Так, а чего те дощаники было цеплять? — недовольно пробурчал купец. — Чай надобности в них никакой. На первом, людишки мои, да скарб какой-никакой. А остальные-то порожними идут.

— То не ко мне. Эвон, Захар Ильич. Его и пытай, — тут же перенаправил купца капитан, на молодого сержанта в гражданском платье и взялся за рупор. — Эй, на дощаниках, не зевай! Вишь на стремнину относит!

Караван как раз проходил один из крутых поворотов, которыми изобиловала Шелонь. Вот и начало сносить прицепные суденышки на стремнину. Не сказать, что у реки столь уж быстрое течение, но тем не менее, лучше бы все же идти ближе к берегу. «Бобр» небольшой пароход, а четыре дощаника, даже порожние, груз изрядный. И это при том, что в любой момент на их след может встать погоня.

— Захар Ильич, слышь, ты чего нацеплял дощаников, как жадный рыбак карасей?

Подойдя к командиру взвода лешаков, поинтересовался купец. И тут же стушевался, припомнив что фамилия его Сомов. Парень лет двадцати шести в свою очередь только улыбнулся во все свои тридцать два зуба, блеснувшие на голом лице. Не носили лешаки бород. Усы еще встречались, а вот бород не водилось.

— Не боись, Авдей Гордеевич, доставим тебя во Псков в лучшем виде. А что до дощаников, так то приказ боярина. Велено вывезти столько народу, сколько получится. От того и второй десяток двумя пятерками по обеим берегам двинулся, народ в деревнях и селах упреждая. А тех, что на шлюзах проживают и управляются с ними, так и вовсе велено грузить не спрашивая. Потому как, первое богатство любой земли, это люди, а знающие мастера, так и вовсе ее соль.