Петр Заспа - Торпедой - пли!

Неожиданно еще раз вскрикнул боцман. Отдернув руки, он потрясенно смотрел на заискрившиеся зелеными нитями рукоятки управления. Вслед за этим по переборкам центрального поста пробежала голубая паутина мелких разрядов. На хронометре звонко треснуло стекло, и секундная стрелка замерла.

— Что за хрень!? — пробормотал Дмитрий Николаевич.

— Давление! Идет сильное давление, — спокойно ответил Михаил Иванович. — Ничего, мальчик справится.

— Профессор, нам еще после ваших экспериментов надо боевую службу нести, а ваш выкормыш нас в док на ремонт отправит!

Больше всего командира возмущало, с каким спокойствием этот старый умник наблюдает, как стекла приборов дрожат мелкой вибрацией и вот-вот начнут лопаться, а экраны локаторов затянулись серой пеленой, показывая сплошные помехи.

Резко, как перед грозой, в воздухе вдруг почувствовалось пресыщение электричества.

— Спокойно, командир, спокойно, — обращаясь скорее к самому себе, твердил Михаил Иванович.

Лодка дернулась вправо, на несколько градусов подправив курс.

Дмитрий Николаевич, злобно раздувая щеки, молча наблюдал, как указатель компаса хаотично задергал стрелкой, а несколько лампочек ярко вспыхнули от перенапряжения и погасли. Но когда с потолка отслоилось несколько кусков краски и упало к нему на стол, командир не выдержал:

— Вы еще долго будете издеваться над лодкой?!

— Скоро, командир, скоро, — продолжал твердить профессор. — Мы уже в тоннеле. Давай, малыш, давай. Еще чуть-чуть.

Вдруг все стихло. На центральном посту даже стало светлее. Запах электричества исчез, потрескивание разрядов прекратилось. Послышался всеобщий вздох облегчения.

— Наконец-то, — произнес Дмитрий Николаевич. — Ну, что опять не так? — он увидел растерянное лицо профессора. — У вас все в порядке?

— Да-да, — поторопился заверить Михаил Иванович. — Только я представлял все это несколько иначе. Как-то все получилось скомканно и быстро.

— Да откуда вы можете знать, как оно должно быть, если мы первые? Успокойтесь, профессор. Скоро мы увидим, с пользой вы тратили народные деньги или выбросили в мусор. Если буи сработали, то уже через полчаса сюда начнут подтягиваться эсминцы.

Командир подхватил микрофон на спиральном шнуре, именуемый «бананом», и скомандовал:

— БЧ-4, центральному посту!

— На связи, товарищ командир! — откликнулся командир связистов Вова Кошкин.

— Давай радиодонесение: рубеж прошли, следую по заданию.

Медленно, очень медленно протянулся час, но на экране по-прежнему было чисто.

Дмитрий Николаевич просиял и, повернувшись к все еще растерянному Михаилу Ивановичу, радостно сказал:

— Поздравляю вас, профессор! Колите на пиджачке дырку, или как там вас поощрят? Нас не заметили. И лет на пять, пока они вновь разберутся, вы нам обеспечили фору перед натовцами. Обнажаю перед вами голову, вы заслужили.

— Да, да, — рассеянно ответил Михаил Иванович и с задумчивым видом покинул центральный пост.

Рафик Акопян заступил на пост гидроакустики в отгороженный у переборки угол и закрылся шторкой. Это было удобно. Считалось, что посторонний свет не должен мешать наблюдать за экраном, но была для шторки и другая причина. Спрятавшись за ней во время дежурства, можно было заниматься куда более полезными делами, чем тупо глядеть на экран в течение четырех часов вахты. И Рафик ими занимался. Тем более что экран уже несколько часов был пуст. Рафик плел аксельбанты. А это — самый важный элемент дембельского гардероба. Плел хорошо. Это не были тусклые и тонкие, похожие на веревки, аксельбанты, продаваемые в военторге, а пышные, из золоченой нити. Мечта любого дембеля. Сам Рафик прослужил всего год, и не было дня в этом году, чтобы он не посыпал голову пеплом за ту великую глупость, которую совершил на призывной медкомиссии. Вместо того чтобы, как все продвинутые призывники, дыша через раз и судорожно подергивая конечностями, изображать из себя рахита, Рафик раздувался перед медсестрами, как безмозглый павлин. А в спирометр дунул так, что чуть не потерял сознание, но зато посмотреть прибежали из соседних кабинетов. Старания оценили, и вот он здесь. Конечно, это не предел, и еще можно вляпаться в морскую пехоту, но об этом Рафик боялся даже подумать.

На пост заглянул Славик Пахомов.

— Раф, я тебе работенку принес.

И Слава вывалил на экран клубок ниток и ватман с зарисовками, какой длины и как должен идти шнурок, чтобы Славику понравилось.