Константин Калбанов: Рыцарь - Гроза

Больше никогда! Господи, никогда! Клянусь, я буду сдержан и в первую очередь думать. Думать, твою мать, а не шашкой махать. Кто это сказал? А, плевать. Никогда больше я не отдамся ярости. Слышишь, Господи. Прости меня Господи. Простите и вы парни, сам не ведал, что творил.

— … Вот теперь вы знаете все.

Андрей перевел дух и внимательно посмотрел на сидящих перед ним падре Патрика и Папу Игнатия 2. Вид у них надо заметить был весьма ошарашенный. Сэр Андрэ барон Кроусмарш, человек из другого мира. Из мира, который их предки покинули сотни лет назад. Из мира который в своем развитии ушел далеко вперед. Вопросов появилось еще больше. Андрей видел это по лицам собеседников, у которых удивление быстро сменялось любопытством. Конечно, он рассказал им далеко не все. Еще чего. Они как ни будь обойдутся без золотого прииска. Незачем им знать и о его проделках в отношении инквизиции, правда падре знает, но не суть, Папе это точно не нужно. Хорошо хоть удалось замять вопрос с гибелью дознавателей на территории Кроусмарша, спасибо аббату Горонфло, который все же принял новую сторону, а о том, что творилось раньше, лучше промолчать. А уж о совместных проделках с орками, так вообще, лучше и самому забыть. Не сказал он ни слова и об эпидемии. Сочли это волей провидения и ладно, ему все спокойней.

— Сын мой, ты был в Иерусалиме?

Кто бы сомневался, падре, как всегда в своем репертуаре.

— Нет, падре. Как-то не довелось. Проехать туда нет ни каких проблем, но все дело в том, что у меня никогда не было достаточно для этого средств.

— Барон, вы христианин?

Ага, кто о чем, а вшивый о бане.

— Да, Ваше Святейшество и смею надеяться, хороший.

Ни капли лжи. Да, он христианин и крещен еще в детстве, а то, что он православный, какая разница, здесь нет ни католиков, ни протестантов, ни лютеран, ни православных, осталась только память о том, что крестоносцы освобождали гроб Господен из рук неверных магометан, ну и славно.

— Вы должны побольше рассказать о том мире.

— А зачем, Ваше Святейшество? Вы живете иной жизнью, вам не понять того, что творится в том мире. — Видя, что выражение лица Папы изменилось, он поспешил поправиться. — Я неправильно выразился, скорее вы не примете того, что творится там. Глядя на тамошних христиан, вы решите, что они все продались дьяволу, Церковь погрязла в грехах и произошло это очень давно. Я не хочу об этом говорить. Достаточно того, что я имея возможность вернуться не сделал этого, хотя здесь за мной начала охоту инквизиция. Там я мог жить в безопасности, но я полюбил этот мир и не хочу иной жизни.

— У тебя не осталось там ничего дорогого?

— Осталось, Ваше Святейшество.

— Так, почему же?

— Я не уверен, что смогу вернуться той же дорогой обратно. Я же говорю, что полюбил этот мир.

— Святой Иоанн мог путешествовать между мирами и привести сюда многих.

— Я не Святой Иоанн и не так праведен как он. Я не хочу рисковать.

Они беседовали долго и еще дольше он отвечал на нескончаемые вопросы падре по пути домой. Нет, уже не падре, а епископа графства Кроусмарш, нового независимого майората, появившегося на политической карте человеческого анклава. Как ни странно, но новый король принял такое положение дел. Да и было ли это странным, если учесть то, что королем Англии стал Свэнсон 1.

Борьба за трон была жуткой. Как только был изгнан последний захватчик, стервятники тут же слетелись к пустующему трону. Нельзя сказать, что эта борьба прекращалась хоть на минуту. В то время, когда армия под командованием маркграфа Йоркского, вела ожесточенные бои с сильно ослабленным в результате морового поветрия, врагом, было не мало тех, кто плел интриги и всячески пытался приблизиться к трону. Нужно отдать должное сэру Свэнсону, он ни коим образом не участвовал в этих интригах, он как истинный солдат, просто защищал свою Родину, но так уж сложилось, что те, кто сражался рядом с ним, не пожелали видеть иного короля, а таких было большинство. Сами рыцари, на своих плечах, вознесли его на престол, а Церковь, в лице Папы, поддержала этот порыв. Все остальное было мелко.

— Ты хорошо прикрепил шкуру? — Эндрю в который раз задрал голову и посмотрел на наконечник копья, где под порывами ветра слабо шевелилась белая овечья шкура.

— Не волнуйтесь, господин Бэлтон. Все нормально. Не хватало только, чтобы вы от волнения позабыли орочий язык.

— Ты только при них не ляпни, это 'орки'. Запомни, они урукхай.