Борис Толчинский - Боги выбирают сильных

Мы проводили взглядом вражьи корабли, а когда они исчезли, сели на коней и поскакали в Нарбонну. Нас ждал пир. В городе было голодно, но кое-что осталось. Нам много яств не нужно было для праздничного пира — у нас была свобода, она насытит нас.

Мы их перехитрили, этих хитрых амореев. Мы варвары для них, то есть нечеловеки, и это хорошо для нас. Не полагали бы они нас дикарями — не выжили бы мы после такой войны.

Они-то думают, что разгромили нас. То верно, что тысячи, десятки тысяч наших пали в войне, сражаясь за свободу. Не меньше сгинуло в чужой земле, надев невольничьи торквесы. Но вместо них встали другие, за каждого по трое встали! И мы теперь сильнее, чем до войны: нынче мы знаем, на что способны амореи, и ненависть к врагам крепит наши сердца.

Мы больше не склонимся перед ними.

Мы прятались в пещерах и в горах, пока проклятые легионеры топтали нашу землю. Мы таились. Великий государь понимал, что враг могущественнее нас, поэтому мы ждали, когда он на что-нибудь решится. Тем временем мы собирали силы.

Мы лучше стали понимать врага за этот год. Мы даже научились пользоваться его коварством, его обманами, его интригами. Враг не един, как мы, в нем много групп, которые сражаются за власть. Нам это выгодно. По слову герцога я стал доносчиком разведки амореев. Амореи, меряя нас по себе, полагали рыцаря Ромуальда предателем своего господина, — а я докладывал им только то и только так, как поручал мне государь. Они так мыслили, используют меня в своих интригах аморейских — на самом деле это мы использовали их, чтобы выжить.

Мы рыцари, интриговать постыдно нам, но светлый государь считает, что с супротивником для рыцаря достойно биться тем оружием, которым его можно одолеть. И время подтвердило, что герцог совершенно прав.

Не все мы узнаем его, нашего Варга. Ему двадцать три всего лишь, но рассудительностью герцог подобен мудрому друиду, и сам Вотан, пожалуй, мог бы подучиться у него. Нас удивляет то, как быстро герцог может принимать решения. В иное время мнится мне, он волен зреть грядущее.

Однажды я спросил его об этом, и герцог рассмеялся: «Я варвар и сын варвара, я рыцарь, не колдун. Но из знакомства с колдунами настоящими усвоил главное: если ты хочешь победить, познай сначала своего врага, затем себя, и мир, в котором вы живете!».

О колдунах Ульпинах он часто вспоминает, даже цитирует обоих, Марка, главного, и второго, Януса. Приходится признать, эти злодеи много полезного дали ему, а значит, и нам. Я говорю: «злодеи», потому что ненавижу колдунов. У них оружие, против которого немощен мой славный меч. И чем колдун сильнее, тем больше его власть над человеком. Они хотели нас поработить, Ульпины. И герцог это тоже понимал. Он говорил мне по секрету, когда еще ублюдки были живы: «Ульпины — амореи, которые не любят прочих амореев. Поэтому Ульпины мне нужны. Но, будь я проклят, если позволю этим крысам когда-нибудь владеть собой!».

Мы — я, государь и Доротея, то есть те трое, кто знал о них, — рады, что их больше нет. Мы справимся без злого колдовства. Отеческие боги не раз выказывали нам благословенье. Помню, как сам Донар спас молодого государя от лютой казни — это ли не первая милость богов?! А после, когда враг изгнал нас из Нарбонны, молот Донара явился в ночном небе и вдохновил нас на борьбу. Пока была война, и Фрея нам являлась, и проныра Локи, и даже волк Фенрир, чтобы упрочить наши души. Вот истинные боги, с нами!

К несчастью, Доротея в них не верит. Ну что с нее возьмешь, ей с детства иереи промывали душу. Но Доротея полюбила нашего владыку, почувствовала вкус свободы, постигла, чем галльский рыцарь отличается от аморея, — и выбрала свою судьбу, нас выбрала, то есть его, нашего Варга, а не лукавого отца.

Сперва мы сомневались в ней, а больше прочих сомневался государь.

«Не может, — говорил он мне, — дочь княжеская так просто в нашу превратиться». И верно, просто: любовь, одно лишь слово, а как много!

Доротея ему не только жена. Ее он слушает, хотя и не принято это у нас. Бывает, снятся ей диковинные сны, и в снах ее много полезной мудрости содержится. Мы это сохраняем в тайне, чтоб остальные не подумали, мол, герцога жена — колдунья. Ее все любят, за красоту и преданное сердце, нам нужно этим дорожить. Да и не только этим: расскажу.

Однажды я услышал между ними разговор. Случайно это вышло: я спал, они шептались, и я пробудился; я, как оруженосец, всегда обязан подле государя быть. Так вот, она ему сказала:

«Пока отец мой знает, что я с тобой, можешь не ждать убийц».