Артем Рыбаков - Ликвидаторы времени. Охота на рейхсфюрера

Заместитель наркома ответил:

– Так точно, товарищ Берия! Орден Красного Знамени – руководителю резидентуры или командиру группы будет в самый раз.

– Вы слышали, товарищ Судоплатов? Напишете представление. Теперь поговорим о более мелких проблемах. Кстати, действия танкоистребительных групп существенно помогли при обороне. И Верховному понравилось – активная оборона. Правда, у немцев под Ельней и Бобруйском, по донесениям, танки почти закончились, – нарком усмехнулся, – теперь больше на автомашины охотятся.

Огромная дверь кабинета бесшумно приоткрылась.

– Да, что случилось, товарищ Шария? – мгновенно отреагировал нарком.

– Лаврентий Павлович, тут человек из Особой группы, к товарищу Судоплатову… Говорит, что-то экстраординарное случилось…

– Давай его сюда, – немного раздраженно приказал нарком.

– Капитан госбезопасности Маклярский, – бодро отрапортовал вошедший, несмотря на раскрасневшееся лицо и струйки пота, убегавшие за воротник.

– Ну, что там у вас приключилось? – по-прежнему недовольно спросил Берия и, заметив заминку, усмехнувшись, добавил: – Не стесняйтесь, капитан, здесь все свои…

– Товарищ Генеральный комиссар, сообщение от нашей группы.

– Ну?

– Группой «Странники» ликвидирован Генрих Гиммлер!

В последнее время в печати, на телевидении и в Инфосети идут бесконечные споры, чем может грозить человечеству беспрецедентный эксперимент, проводимый нашими учеными совместно с их европейскими коллегами в Институте волновой физики в Минске.

На вопросы нашего корреспондента любезно согласился ответить глава института, академик, лауреат Нобелевской премии Михаил Викторович Соколов.

– Здравствуйте, Михаил Викторович!

– Здравствуйте.

– Многих наших читателей волнует так называемая «проблема схлопывания». Что вы можете сказать нам по поводу обоснованности этих тревог?

– Не погружаясь в дебри «высокой физики», могу заверить, что наши эксперименты контролируемы и никакими катастрофическими последствиями не грозят. А кликушество некоторых, в основном американских, средств массовой информации – не что иное, как попытка в очередной раз раздуть конфликт между странами с разным социальным строем. Вам же наверняка попадались пространные «исследования», противопоставляющие науку «свободного мира» и «тоталитарное мракобесие»?

– Да, и не раз.

– По моему мнению, подобные попытки – не более чем заказ определенных кругов.

– То есть вы, Михаил Викторович, совершенно отрицаете какую бы то ни было угрозу?

– Возможно, вы помните шумиху, поднятую в конце прошлого века «акулами пера» вокруг совместного проекта Института ядерных исследований и ЦЕРНа?

– Ну, меня тогда еще на свете не было, но материалы про коллайдер я читал.

– И что? Были ли какие-нибудь катастрофы?

– Насколько я знаю – нет.

– Вот видите! А в нашем институте, который, скажу без преувеличения, стоит на самом переднем крае науки, к безопасности относятся еще серьезнее! Эксперименты будут проводиться с шагом в несколько месяцев, и ни один не будет начат до полной обработки данных, полученных в результате предыдущего.

– Михаил Викторович, вы можете ответить, что же такое время на самом деле? И возможны ли столь часто описываемые в фантастической литературе путешествия в прошлое или будущее?

– Боюсь, что огорчу вас… По имеющимся у нас данным – такие путешествия, хотя теоретически и возможны, но практически они пока неосуществимы. Да и в силу неизученности самого вопроса я боюсь, что никто из моих коллег в ближайшие лет пятьдесят не возьмется сказать что-либо определенное по этому вопросу.

– А как вы относитесь к «эффекту бабочки»?

– Сергей, мы же договаривались! Никаких околонаучных фантазий!

– Ну а все же!

– Давайте я вам приведу пример, который не имеет никакого научного объяснения, но на основании которого вы можете хоть роман написать. Хотите?

– Конечно!

– Вы, наверное, знаете, как трепетно у нас в стране относятся к памяти о Великой Отечественной войне, и многие люди искренне интересуются событиями того тяжелого, но и одновременно судьбоносного времени. Так вот, несколько лет назад я занимался, скажем так, «раскопками». Пользуясь служебным положением… Нет, не пишите! Это – шутка! В общем, копался в биографии своего прадеда. Михаила Алексеевича Соколова. В настоящее время он известен как крупный ученый, физик-практик. Как один из «курчатовцев». Но в самом начале войны он попал в окружение, а затем – в немецкий лагерь.