Борис Гринштейн - ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ

По свидетельству Якоба ван-Майера, "Иркутск - самый красивый и гостеприимный город Сибири, средоточие деловой и политической жизни. В этом городе дома и конторы богатейших купцов и крупных чиновников, людей, если и не образованных, то знающих и бывалых, понимающих цену хорошего образования. Об этом говорили три городские школы, духовная семинария и школа навигации и геодезии. Поэтому я, иностранец, путешествовавший по "Европам", учившийся в Англии, принят в лучших домах, включая дом генерал- губернатора…

Изо всех своих новых знакомых, я ближе всего сошёлся с секунд-майором Михаилом Татариновым. Этот пожилой чиновник является большим знатоком географии. Именно к нему стекаются вести из Охотска, с Камчатки и Америки, он уточняет старые карты и первым узнаёт о последних открытиях. Часами просиживая с ним над картами, я узнал много нового, чего не знали ни Бюфон, ни таинственный I.L.S".

В конце января Якоб съездил в Кяхту с шелиховскими мехами и, разумеется, подробно рассказал в письме о торговле и политике в регионе. "Кяхта не город, а торговая слобода основанная в 1728 г. и расположенная в 80-ти саженях от такой же китайской слободы Маймачен. По рескрипту императора Кхян-си разрешается менять русские товары, в основном меха - на чай; в отличии от Кантона, где чай продаётся исключительно на серебро. Кроме того, в Кяхте (в отличии от Кантона), разрешается продавать чай самых ценных сортов. Время от времени китайская сторона пытается пересмотреть договор 1728 г. и закрывает торговлю. Когда шантаж не срабатывает, торговля вновь открывается. До нынешнего года было сделано семь таких попыток… Байкал мы переехали по льду, на котором ни снежинки; снег никогда не удерживается на Байкале, так как он замерзает гладко, подобно нашим каналам. Несмотря на толщину, вода была видна на порядочную глубину. Переезд этот вёрст в 50 мы сделали в на одних лошадях, с небольшим в 2 часа и тройки специально выдерживаемых лошадей неслись почти всё это расстояние в карьер с небольшими роздыхами. … На обратном пути лёд по нашей дороге треснул и образовался довольно широкий канал. …наш ямщик, отъехав на некоторое расстояние, поворотил и, сказав: "Ну, теперь держитесь крепче",- погнал лошадей во весь дух. Я не успел ещё сообразить, что он хочет делать, как мы уж перелетели через трещину. Это был истинный сальто-мортале".*(10)

23-го апреля 1782 г., как только подсохли дороги, сильно разросшийся компанейский обоз, вышел из Иркутска. С ним шли енисейский купец Константин сын Александров Самойлов, решившийся вложить деньги в компанию, а так же завербованные на пять лет работные. "Известно, что в Англии и Франции да и у нас завербованные в колонии находятся под тщательным присмотром, иногда на них даже надевают цепи. Компанейские же работники, в день отправки обоза, пришли сами, кроме нескольких, напоследок упившихся в лёжку. Последних нашли в кабаке и погрузили на возы. Я спросил об этой странности у Самойлова и получил ответ, что система оплаты через полупаи, в случае удачного вояжа, даёт работным хороший доход. Поэтому, несмотря на малолюдство Сибири, найти желающих отправиться за океан несложно. Перед отправлением судна в плавание составляется валовой контракт, в котором перечислены все участники. Он подписывается как судовладельцами, так и промышленниками, передовщиками, капитаном и писарем. Туземцы (камчадалы и алеуты) считаются частью экипажа, однако не состоят в участниках предприятия. Им платят жалование, но они не участвуют в прибылях по окончанию плавания. Все же участники составляют компанию, которая существует до тех пор, пока судно не вернётся из плавания и меховой груз (натурой) не будет разделён между пайщиками".

Не смотря на тяжелую дорогу, уже через пять дней обоз прибыл на Кучугинскую пристань на Лене, а 30-го погрузили на плоскодонные павоски. Торопливость оправдалась - вода стояла высоко, даже на перекатах, где летом было не более аршина*(11). 2700 верст сплава по Лене прошли удачно, только в Щеках, в 250 верстах ниже Киренска, один павосок чуть было не опрокинулся, но опытные сплавщики выправились. "Schioke- величественные утёсы до 500 футов высоты, сужающие берега Лены на протяжении около 60 миль. В таком обрамлении течение стремительное, глубина фарватера 7 сажен, плавание небезопасно и требует значительной сноровки. Прослышав о необыкновенном эхе, которым знаменито это место, я выстрелил из ружья. Звук его отражался вновь и вновь. Я насчитал дюжину пока не сбился. …Если Волга величественна, то Лена грандиозна хотя и дика. Левый берег её составляют высокие горы, покрытые густым лесом. Правый берег имеет бичевник …".