Юрий Валин: Вариант 19

Катя подхватила мальчика:

— Держись. Сейчас вытащу на свежий воздух. Проплюемся.

Прот застонал — его левая рука болталась плетью.

— Ой, больно! Почему я сразу не умер?

— Блин! Потому, что жить будешь. Херня твоя хиромантия, вовсе и не угадал. Руку, балбес, придерживай.

Пыль медленно оседала. Из-под груды обрушившегося потолка неторопливо сочились ручейки крови. Вокруг валялись изуродованные тела, изломанная мебель. Казалось, в комнату угодил заряд шрапнели. Катя переступила через обрубок человеческого тела, — конечности оторваны, лишь витой аксельбант чудно светился на уцелевшем клочке кителя. В углу продолжали хрипло стонать. Катя приостановилась, поудобнее перехватывая мальчика (тощий, а весу немерянно). За просторными провалами окон — рамы напрочь выбило, всё голубело июльское небо. Сквозь вату, забившую уши, постукивали выстрелы. И было еще что-то, отчего Катя остолбенела: прямо по голубому небосводу летели темные фигуры. О, крепко тебя контузило?

Катя опомнилась. Конечно, не летели, — гуськом плыли наискось, прицепившись к протянутому через двор проводу. Этакий импровизированный фуникулер. Тьфу, прямо черепашки-ниндзя какие-то. А "фуникулер", между прочим, прямо сюда их несет.

Катя, не разбирая дороги, кинулась к двери. Чуть не приложила мальчишку головой о разбитый проём. Прот охнул. Катя споткнулась о труп, запуталась в вешалке. Черт, не проберешься, а "черепашки" не конфетками угощать будут.

Кто-то поддержал за локоть.

— Катерина Еорьевна, он живой? Ой, та що ж такое? — Витка закашлялась.

— Так. Не перхай. Бери Прота. И валите отсюда изо всех сил.

— Та я же не удержу!

— Удержишь. Деваться тебе некуда. Пошли вон отсюда!

— Я сам, сам! — забормотал мальчик.

Неловко обхватив друг друга, подбитый пророк и девчонка поковыляли к распахнутой двери на лестницу. Катя присела, начала шарить по скользкой коже на боку у мертвеца, — где кобура? Черт, пустая.

Поздно. В окно зала влетела первая фигура, выругалась, оступившись, отцепила карабин страховки, замерла с револьвером наготове. Следом въехала вторая тень, задела сапогами рухнувшую балку, тоже выругалась:

— От бисови качели! Не станешь.

Катя распласталась на полу, голова на ноге трупа, — может, за мертвую примут?

"Летуны" въезжали в окно как на конвейере, споро разбегались по углам, вскидывая готовое к стрельбе оружие. Двое втянули в окно нагруженного человека, — на спине тренога, еще что-то громоздкое. Пулемет?

— Швидше! По плану, по плану. Да втихомирте вы його!

В углу сухо треснул револьверный выстрел, — жуткие стоны оборвались.

— Свету маловато, — озабоченно сказал возящийся у стены тип.

— Ничого, подсветимо. Не возися. На лестнице хто?

— Йдемо, пан сотник.

На спину Кате наступил тяжелый сапог. Двое пришельцев с карабинами шмыгнули к двери на лестницу. Засели, выставив оружие, — от девушки их отделял лишь перевернутый стол.

Влипла, — ни туда, ни сюда. Хорошо еще, ребята успели выбраться. Догадается Витка плечо пацану чем-то перетянуть?

— Швидше, швидше! — торопили в зале. — Где головний жид?

— Так хто ж тут розбере? — ответили со смешком. — Гляньте, пан сотник, — от этих одна требуха залишилась.

— Плохо. Могут не повирити.

— Я готов, пан сотник, — сказал человек у стены.

Катя сообразила, что на треноге торчит не, что иное как кинокамера.

— Зараз. Того поближче пидсуньте. И лицем, лицем сюди. Так, це у нас товариш нарком, — пид ноги його. Спочатку фото, потим знимемо загальний план. И обличчя, обличчя ретельнише. Та бачу, що облич не залишилось. Олександр Петрович, постарайтесь. Це у нас, мабуть, сам Бронштейн. Бис його знає, по маузеру лише можна впизнати. Деникин у нас де? Швидше!

— Пид столом, мабуть, — сказал длинноусый человек с карабином за плечами и фотокамерой в руках. — Доставати будемо?

— Якщо залишиться час. Хлопци, ставайте. Спочатку вас. И швидше, зараз червони очухаються.

У разрушенного стола, торопливо поправляя папахи со шлыками, выстроились трое парней. Двое держали карабины, третий картинно расправил желто-голубое полотнище.

— Морди по-героичнее, — приказал человек рядом с кинооператором.

Катя стиснула зубы. Знакомый голос, знакомый. Как же до него дотянутся?

На улице чаще застучали выстрелы. Бухнула граната.

— Швидше! Готови? Деникина не знайшли?

— Нема. Ось сестриця околела. Не заминить?

— В загальнийий план пиде. Тильки подил ий задерить пикантнише. 'Москали та их шльондри' — добре. Але спершу хлопцив. Почали!