В тени двуглавого орла, или жизнь и смерть Екатерины III

— Я ничего не знала о браке Константина, — медленно сказала Екатерина Павловна. — Маменька пишет редко и скупо, особенно о чисто семейных делах. Она, кстати, не в восторге от супруги Николая.

— Естественно, — желчно усмехнулся Александр. — Шарлотта настолько безупречна, что одно это приводит маменьку в постоянное раздражение. К тому же она ревнует Николая к жене. Ему пришлось с боем вырывать у нее согласие на то, чтобы жить отдельно, в Аничковом дворце, так что теперь она тиранит только бедного Мишу.

— Но кажется, она сама выбирала Николаю жену?

— Не совсем так. В 1814 году Николай совершил поездку во Францию и при возвращении, проездом через Берлин, познакомился с прусской принцессой Шарлоттой, о которой, как о возможной невесте, говорила ему маменька. Представь себе, Като, это оказалась любовь с первого взгляда, причем взаимная.

— Действительно невероятно.

— Примерно год они переписывались, а затем Николай снова отправился в Берлин. И там, на парадном обеде в его честь, провозгласил тост за свою помолвку с принцессой Шарлоттой.

— Весьма мужественный поступок, должна сказать.

— Более чем. Но поскольку великий князь был еще несовершеннолетним, маменька настояла на том, чтобы бракосочетание было отложено на два года.

— Бедняжка Ники!

— Ну, все хорошо, что хорошо кончается. 31 мая 1817 года принцесса Шарлотта, в сопровождении своего брата, будущего императора Вильгельма I, выехала в Санкт-Петербург. 24 июня было совершено миропомазание невесты с наречением её Александрой Федоровной, а 1 июля совершено торжественное бракосочетание.

— Если не ошибаюсь, Шарлотта — дочь покойной королевы Луизы, общепризнанной красавицы. Она тоже очень хороша собой?

— Она просто хороша собой — этого достаточно для семейной жизни.

— Я это тоже поняла, — тихо произнесла Екатерина Павловна. — Для моей семейной жизни вполне достаточно того, что мне есть, чем себя занять, помимо рождения и воспитания детей.

— И чем же? — не без иронии осведомился Александр.

— Просвещением, — не обращая внимания на насмешку, твердо ответила Екатерина Павловна. — Просвещением и образованием женщин, ибо только в этом случае они смогут воспитать достойных граждан своего государства… Кстати о женщинах, Саша. У нас с его величеством королем к тебе просьба…

— Да?

— Вилли хотел бы перевезти останки своей матери из России в Вюртемберг, чтобы захоронить рядом с отцом. Ты позволишь?

— Разумеется. Сегодня же прикажу отдать все необходимые распоряжения и подготовить документы. Я думал, ты попросишь что-то более существенное.

— Что же? У меня все есть. Я самая счастливая женщина на свете.

— Не говори так, Като! — с каким-то суеверным ужасом воскликнул Александр. — Никогда не говори! Ты сглазишь сама себя.

— Тебя ли я слышу, Саша? — изумилась Екатерина Павловна. — Ты никогда ничего не боялся, а уж что касается сглаза, порчи и всего остального… Откуда это взялось?

— Жизнь научила, — мрачно ответил Александр. — Все мои проекты оказались замками на песке, друзья — предателями, женщины — изменницами, соратники — трусами и корыстолюбцами.

— А ты не слишком сгущаешь краски, Саша? — мягко спросила сестра.

— Не слишком. В Вене я многому научился. Мне подсовывали там самых обольстительных женщин: графиню Розину Эстергази, «царственную красавицу», графиню Заурия, «дьявольскую красавицу», графиню Каролину Чечени, «кокетливую красавицу», графиню Юлию Зичи, «небесную красавицу», княгиню Габриэль Ауэрсперг, «сентиментальную красавицу». И все эти создания оказались лишь «дипломатическим и разведывательным оружием», которое так кружило мне голову, что венское правительство приобретало из первых рук точные сведения о моих планах.

— Но теперь-то ты это понял. И что же?

— А то, что я могу только благодарить Бога за то, что он смирил меня и укротил мою гордыню…

— А я, пожалуй, поблагодарю Господа за то, что он не сделал этого несколько лет назад. В таком состоянии духа ты вряд ли бы стал освободителем Европы.

Александр ничего не ответил, только посмотрел на свою сестру затравленным взглядом. Не раз и не два вспомнит потом королева Екатерина этот взгляд, в котором не было ничего императорского…

Но обещание, данное сестре, Александр выполнил. Через месяц после его визита в Штутгарт доставили гроб с останками принцессы Августы. В официальном докладе тогдашнего губернатора Эстляндии императору сообщалось, что, когда вскрыли гроб принцессы, никаких следов младенца или насильственной смерти не нашли. Принцессу торжественно похоронили рядом с ее супругом и король Вильгельм, похоже, успокоился и забыл о своей несчастной матери.