Василий Аксенов - Остров Крым

Чернок с тревогой подумал о полковнике Бонафеде, командире ракетной базы в районе Севастополя. Кажется, это был единственный высший офицер, верный белым традициям и склонившийся к идеям СОСа только с большими оговорками. Вряд ли решительный и агрессивный Игорь Бонафеде добровольно пойдет под арест. На подходе к Севастополю авианосец «Киев». Великолепная цель для ракет Бонафеде!

Чернок приказал своему пилоту взять курс на Севастополь и вышел на видеосвязь с базой.

Полной неожиданностью было увидеть полковника за бутылкой виски с советским гостем, тоже полковником. Прервав веселый разговор, оба повернулись к экрану:

— Здравия желаю, товарищ бывший командующий, — сказал Бонафеде.

— У тебя уже гости, Игорь, — сказал Чернок.

— Сергеев, — вежливо представился советский офицер. — Военная разведка.

— Очень приятно, — сказал Чернок. — Игорь, видите «Киев»?

Бонафеде рассмеялся.

— Не только вижу, но слышу, как там разговаривают. Мы как раз, Саша, спорим с полковником Сергеевым. Я говорю ему, что накрыл бы авианосец «Киев» одним залпом на дистанции 100 миль, а он не верит, чудила грешный, в наши возможности…

— Вот тебе, Игорь! — Советский полковник показал Бонафеде свою правую ладонь, как бы обрубив ее ладонью левой.

— Вот тебе, Сергей! — Бонафеде показал Сергееву правую руку до локтя.

— Бестактный спор, — сухо сказал Чернок, отключил связь и сказал пилоту: — Снижаемся к базе Бонафеде.

— Снижаемся, сэр? — переспросил летчик.

— Не век же нам летать, — раздраженно бросил Чернок. — Постепенно снижаемся! Продолжаем наблюдение.

Они ушли мористее и начали медленное снижение. Уже виден был подходящий к Севастополю гигантский авианосец. В морс, насколько хватал глаз, маячили боевые корабли и транспорты. Десятки вертолетов летели к побережью. От пирсов к центру города ползли бронированные колонны.

Чернок повернул кресло на 180 градусов и оказался как бы за оперативным столом — такое это было чудо, вертолет «дрозд». Два молодых офицера, специалисты по оперативной информации, прапорщики Кронин и Лящко смотрели на него. Вес трос некоторое время молчали.

— Они не сошли с ума, сэр? — наконец спросил Кронин. Чернок попросил Ляшко налить ему полный стакан неразбавленного «Чивас Ригал».

— Самое смешное, сэр… — начал было Кронин.

— Нас атакует «миг-25», сэр, — сказал пилот. Чернок выпил полстакана и бросил взгляд назад. Успел увидеть только инверсионный след пролетевшего истребителя.

— Вы что-то хотели сказать. Кронин? — спросил он.

— Еретическая мысль, сэр, — улыбнулся юноша.

— Держу пари, сэр, она и вам приходила в голову, — сказал Ляшко.

Парни старались говорить по-русски, но то и дело переходили на более для них удобный язык, то есть английский.

— Как там истребитель? — спросил Чернок пилота.

— Заходит на второй круг атаки, — доложил пилот. — Вижу базу Бонафеде. К ней подходит бронетанковая колонна.

— Спускайтесь туда, — сказал Чернок, допил стакан до дна и закусил сигариллос. — Да, мальчики, мне тоже приходила в голову эта мысль, — сказал он. — Больше того, она мне даже и ересью не кажется. Я почти уверен, что «форсиэ»…

— Да! — вскричал Кронин. — Если бы это был неприятель, если бы это была армия вторжения, мы бы сбросили их в морс!

— Боюсь, что мы бы их просто уничтожили, — холодно улыбнулся Ляшко. — Взгляните, сэр…

На темной стенке в глубине кабины высветилась карта Крыма. Пятнышко световой указки поползло по ней.

— Скопище техники у Карачели… — презрительно кривил губы Ляшко. — Толкучки в Балаклаве… Танковое месиво без капли горючего у Бахчисарая…

— Кронин, как бы вы действовали? — Чернок откинулся в кресле. — Давайте поиграем в войну.

— Ракетный залп, сэр, — только и успел сказать пилот. Мгновенно последовавший за этим взрыв уничтожил вертолет «дрозд» и четырех находящихся в нем офицеров.

Кажется, Лучников даже видел яркую вспышку в небе, взрыв командного вертолета Чернока, но не обратил на нее особого внимания, отнеся к пиротехническим эффектам подлейшей киносъемки. Он вспомнил о Кристине и подумал о том, как безнравственно современное искусство. Все снимается на пленку и все демонстрируется, и чем естественнее выглядит человеческая трагедия, тем лучше, а во имя чего? Цель полностью утеряна…

Бедная девочка, подумал он, занесло тебя тогда в Крым… занесло тебя тогда в мою спальню… занесло тебя…

Он поднял ее тело и медленно направился к храму. Навстречу ему по дорожке, выложенной ракушечником, мимо античных руин и православных крестов бежали три фигуры, он узнавал их по мере приближения: отец Леонид, Петр Сабашников в монашеском одеянии и Мустафа.