Олег Языков - Крылья Тура. Командировка [2 том, c илл.]

А я ночами, закрыв глаза, пробовал свои возможности – как они там? Существуют ли еще? Слушаются ли меня в новом теле? Все оказалось в порядке – и есть, и слушаются как миленькие. Вот сейчас я мягко так, ненавязчиво, попросил Костю-сапера перевернуться на другой бок, а то его храпом можно немцев целыми взводами глушить, как ударной волной от взрыва сотки. Только телепортацию тут трудно пока проверить. Кроме кабины самолета и этой самой палаты, я в этом мире еще ничего и не видел. Так что скакать покуда некуда. Сидим, ждем.

А утром я отловил Пахомыча.

— Слушай, Пахомыч, а где мои документы и оружие?

— Так вас, товарищ младший лейтенант, безоружного привезли. Наверное, комендантские пистолет забрали. А документы в канцелярии, выдадут при выписке. Планшетка была, так ее вашему комиссару передали. Комбинезон ваш на тряпки пошел, рваный и в крови весь был, одного сапога не было – то ли в воздухе слетел, то ли в Волге остался. Вот и все.

— Ладно, Пахомыч, понял, что голый я и босый, как новорожденный. Штаны-то хоть дадите? Ну и хорошо. А сейчас, сделай-ка ты мне вот что… Винтовочную пулю найдешь? Хорошо. Вода у вас волжская? Ну да, понятное дело, и земля, стало быть, сталинградская. Значит, так…

Вчера это было. А сегодня и понадобилось. Ведь как знал, как чуял. Ближе к вечеру Пахомыч, напряженно улыбаясь, как-то бочком просеменил к моей койке, нагнулся и прошептал: "Товарищ младший лейтенант, за вами пришли…"

Приехали! Пришли за мной, надо же! Кто пришел-то? Пошли, поглядим. Пахомыч подал мне жуткого коричневого цвета бесформенный халат, костыль, и помог проскакать между тесно стоящих коек. В коридоре госпиталя он придержал меня за руку и глазами показал на третий этаж. В каком-то кабинете без таблички на двери меня ждал пожилой майор. То, что это майор, я и сам знал – две шпалы, а вот его петлицы мне были незнакомы. Темно-зеленые петлицы с красным кантом, эмблема – щит с двумя мечами. Военная прокуратура, что ли? Ладно, поглядим, что дальше будет.

— Вы свободны, боец. Подождите лейтенанта за дверью, — отпустил Пахомыча майор. — А вы, товарищ младший лейтенант, садитесь вот сюда, на кушетку. Тут вам будет удобнее.

— Так, товарищ Туровцев, устроились нормально? Как нога? Как себя чувствуете? Ну и хорошо, что хорошо. Вот, возьмите. Приложите эту штуку к ране… ничего-ничего, можно и поверх бинтов. Та-а-к, не пугайтесь! Она сейчас рассосется. Держите еще две – приложите завтра и послезавтра. А больше и не надо. Вот и все, МАСТЕР, времени у меня нет, мне надо побыстрее вернуть это тело хозяину. Он тут проводил опрос одного красноармейца, подозреваемого в самостреле. Так что ближе к делу. Оно, на мой взгляд, закончено. Претензии есть? Пожелания? Тогда давайте завершать сделку. Мне пора обратно, там меня с нетерпением ждут, как вы помните.

Опаньки! Вот так военюрист! Регистратор по мою душу пожаловал. Ну, что ж. Я его уже ждал. Дело есть дело. Они свою часть сделки выполнили и перевыполнили. Теперь моя очередь.

— Пригласите санитара, товарищ военюрист второго ранга… Пахомыч, принеси быстренько ту коробку, которую ты вчера помогал готовить. У меня в тумбочке, ну, ты помнишь…

Пока Пахомыч бегал за вещественным паролем, я переговорил с регистратором.

— Что с сознанием летчика, Регистратор?

— Как вы и просили, сознание Туровцева сохранено. Он находится в состоянии… у вас нет такого термина. Чтобы вам было понятно, представьте, что он спит и видит сон. Он все понимает, все осмысливает и запоминает, но активно вмешиваться и влиять на реальность не может. Вместе с тем, если ваша матрица сознания будет каким-то образом удалена, Туровцев естественно и легко вернет себе свое тело и будет помнить все происшедшее с вами как свое прошлое. Таково было ваше решение. Я не ошибаюсь? Правда, я не понимаю, зачем все это…

— Да нет, все верно… Да, входите! Спасибо, Пахомыч, подожди там, я скоро… Вот, Регистратор, получите. Это пароль. Здесь сталинградская земля, вода из Волги и винтовочный патрон. Порох я удалил. Все эти вещи вы должны передать моему телохранителю Дубелю. Для него это будет свидетельством того, что мой переход состоялся и я жив. Он вернет вам капсулу и пленника. Мы в расчете. Претензии есть? Пожелания? Тогда сделка завершена. Благодарю вас, Регистратор. Вы сделали для меня невозможное, и я это ценю. А что касается Виктора… Не могу я иначе, ведь я выжил, а это значит, что и он жив. И пусть будет живым, кто знает, что еще в жизни будет. Ну, прощайте и не держите зла. Передавайте Дубелю приветы всем, кто меня помнит, хорошо? Прощайте, легкого вам пути.