Максим Шейко - Мир за гранью войны

— Но если уж речь идет о сотрудничестве, то за всю произведенную продукцию, а также за полную или частичную переналадку производства Германия должна будет заплатить владельцам заводов…

— И она заплатит. А деньги на оплату будут изъяты из казны оккупированных стран — в счет частичного погашения репарационных выплат. Полагаю, такой подход удовлетворит всех. Германия получит фактически бесплатно дополнительные средства для ведения войны, промышленники — крупные заказы для своих предприятий, а правительства оккупированных стран должны быть довольны, что, изымаемые из их стран репарации, вкладываются в их же экономику, а не уплывают за рубеж.

— Хм, остроумно. И весьма прагматично. Мне нравится ваш подход, Рейнхард. Я полагаю, что мы сможем реализовать, предложенный вами вариант. — Гейдрих коротко кивнул. Не покидавшее его последнее время внутреннее напряжение неумолимо наступающей неизбежности, слегка ослабило свою железную хватку. Он сумел! История начала изменять свой ход.

На расширенном совещании руководства страны и вооруженных сил было многолюдно. Гейдрих, внутренне усмехался, глядя на всю эту суету. Он не сомневался — нужные решения уже приняты, осталось только воплотить их в конкретные приказы, директивы, распоряжения. Составить графики, разработать методики исполнения и реализовать то, что было спланировано и подготовлено им. Гитлер среагировал на его доклад по "пришельцу" именно так, как и предполагалось — то есть развил кипучую деятельность по предотвращению еще не совершенных, но уже запланированных ошибок. Виновные в этих ошибках, кстати, тоже были ненавязчиво обозначены в том памятном докладе. Ну не фюрера же винить в самом-то деле? А поиск козлов отпущения это такое увлекательное занятие, которое никак нельзя пускать на самотек!

Впрочем, теперь уже можно слегка перевести дух. Пути решения проблем найдены, а конкретной реализацией пусть занимаются те, кому это по должности положено. А ему пора уже думать о дальнейших перспективах. О том, например, как упрочить свое положение и расширить свои полномочия, а значит и влияние, в рамках новой политической обстановки, которая складывается сейчас фактически под его диктовку. Начало этому уже положено. В том самом докладе, было заложено столько бомб замедленного действия, что хотя бы часть из них не может не сработать. Ведь вся информация, изложенная сухим, бесстрастным языком, на самом деле имела как минимум двойное дно. Помимо очевидной цели, по изменению политики страны и стратегии ведения войны, доклад ненавязчиво, исподволь подталкивал фюрера к мыслям об изменении сложившегося баланса сил между властными группировками в самом Третьем Райхе. И, разумеется, ему, Рейнхарду Тристану Гейдриху, в новом раскладе отводилось отнюдь не последнее место — шеф РСХА умел использовать подарки Фортуны.

* * *

Колоссальная военно-экономическая машина Райха, со скрежетом и грохотом, разворачивалась на новый курс. Текучка отнимала все свободное время. Совещания тянулись сплошной чередой. Присутствуя на большей части этих заседаний, Гейдрих, недавно распоряжением фюрера выведенный вместе с РСХА из подчинения рейхсфюрера СС, не столько вникал в суть рассматриваемых вопросов (это ему и так было известно, лучше кого бы то ни было), сколько следил за реакцией присутствующих на обсуждаемые предложения.

— Я все же не понимаю, почему бы не припугнуть англичан бомбежками? Овсяники совсем обнаглели! Раз уж флот против высадки, то мои орлы и сами смогут склонить этот остров к миру. — "Толстяк в своем репертуаре: самоуверен до невозможности". — Мысли Гейдриха текли спокойно и неторопливо. Зачем дергаться? Всё идет по плану…

— Уймись, Герман. Твои орлы не смогли даже сорвать эвакуацию из Дюнкерка одной единственной экспедиционной армии! Пусть лучше люфтваффе занимается тем, что у него лучше всего получается — прокладывает дорогу танковым клиньям. — "Ага, фюрер поставил наци номер 2 на место". — Гейдрих внутренне усмехнулся, увидев, как Браухич и Гальдер обменялись ехидными улыбками, глядя на покрасневшего как рак главкома Люфтваффе. — "Ну не любят командующий сухопутными силами со своим начальником штаба этого толстого горлопана. У них на то свои причины. А у него, Гейдриха — свои. Ему ведь тоже хочется стать "наци номер 2". Для начала…".