Анатолий Логинов - Танкисты из будущего

Наконец, строго в установленное время летчики идут на построение. Может быть, как шутят топчущие землю «сапоги», «когда бог раздавал дисциплину, авиация была в небе», но только не во время полетов и выполнения работ. Да, в повседневном общении строгой грани между начальниками и подчиненными, показной дисциплины, у авиаторов не заметно. В воздухе и на технике все равны и реальная иерархия в полку больше зависит от знаний и умений, чем от количества значков на петлицах. Но без дисциплины авиации не бывает. Люди, думающие иначе, обычно быстро ее покидают. Кто в другие рода войск, а самые недисциплинированные нередко — вперед ногами. Воздух ошибок не прощает.

Сегодня построение необычное — строятся не поэскадрильно, а в зависимости от уровня подготовки. В недавно сформированном полку очень много молодых летчиков, которых еще готовить и готовить. Для этого нужны двухместные «спарки» — учебно-тренировочные истребители УТИ. А их всего шесть штук, поэтому летают они вдвое чаще боевых самолетов.

Самые подготовленные, в том числе и Николай, строились отдельно и предполетный инструктаж с ними проводил лично командир полка. Держа в руке папку с лежащей в ней плановой таблицей полетов, подполковник Резник напоминал летчикам о порядке взлета, расписании полетов, выполнении упражнений в зонах, мерах безопасности.

— Напоминаю, что каждое упражнение выполняется в строгом соответствии с наставлением по производству полетов, спокойно и методично, без нарушений…

Николай отвлекся, подобное он уже слышал сотни раз, и задумался: «Неужели в Испании, в бою тот же Павел Васильевич строго соблюдал все наставления? Не верится. Особенно если вспомнить пилотаж самого командира и его заместителя. Летают энергично, смело, явно не по последним указаниям. Какой пилотаж!».

Толчок в бок заставил его очнуться. Улыбающийся друг и соперник по воздушным боям, такой же лейтенант, Вячеслав Коротин, спросил, подначивая:

— Не выспался? Не надо было вчера в Могилеве допоздна задерживаться. Построение-то уже закончилось.

— Выспался, выспался. Просто задумался. Как считаешь, мы так и будем на «ишачках» летать? Самолет конечно хороший, но ведь уже устаревший. С тридцать третьего выпускается.

— Неправ ты, Коля. Комдив что рассказывал, не помнишь? Как они на И-16 немцев и итальянцев гоняли. Даже новейшие их сбивали, эти, как их…

— «Мессершмиты». Сбивали. Вот только после этого уже два года прошло. Техника развивается, а мы все на том же летаем.

— Да перестань ты, вон, говорят в Оршу уже два самолета новой конструкции пригнали. С немцами у нас договор, да они и не полезут, пока с Англией не разделаются. Не дураки небось, в Империалистическую поняли, как на два фронта воевать тяжело. Успеем и мы перевооружиться к этому времени.

Разговор прерывает команда на опробование двигателей. Едва Николай занимает место в кабине, как к его истребителю подъезжает автостартер. Раскрутка, запуск, мотор работает как часы. Николай осматривается. Командир звена, капитан Владимир Иванов и второй ведомый, лейтенант Иван Воинов, тоже готовы к вылету. Механик дает отмашку и самолет, плавно ускоряясь, бежит по укатанной взлетке. Ни с чем несравнимое чувство полета портит только необходимость крутить ручку. Двадцать девять оборотов, шасси убраны, шпеньки видны. Пристроившись за качнувшим крылом ведущим справа, Николай дополнительно осматривается. Все в порядке, звено собрано, внизу видны взлетающие самолеты остальных летчиков. Первой, судя по виду, разбегается УТИшка. «Это сам комполка, вывозит нового комэска», — мелькает непрошенная мысль, а дальше все мысли крутятся только вокруг конкретных действий.

Звено приземляется. Николай, не снимая парашюта, подходит к командирской машине, у которой его уже ждут напарники. Короткий разбор полета, небольшая передышка в курилке напротив стоянки, пока механик дозаправляет самолет. Сидя на скамейке, Николай наблюдает, как бегает от одного приземлившегося самолета к другому командир полка. Раций на самолетах нет и все замечания молодым он дает на земле, забираясь на крыло и разговаривая с сидящими в кабине летчиками.

— Вот она, польза физкультуры, — говорит, показывая на Резника, лейтенант Воинов. Но болтать некогда, самолеты готовы и лейтенанты, дружно поднявшись, спешат занять места в кабинах.

Любимое время для авиаторов — полеты…

Ну, вот и первое изменение, которое я сделал. По планам, сегодня должны были собраться в шестнадцать часов и обсудить подготовку к войне на экономическом и политическом фронтах. А я вызвал Лаврентия на час раньше. Кажется, даже «напарник» удивился. Но никаких других мыслей или чувств я больше не заметил. Ладно, сейчас удивлю его еще больше.