Андрей Ерпылев - Золотой империал

Еще не так давно упомянутый Расхвалов вел небесприбыльную торговлишку всем на свете, пользуясь выгодным положением города на оживленной трассе и к тому же почти на самой границе азиатских губерний. Из Кокандского ханства, Бухарского эмирата и даже из далекой Индии шел поток всякого восточного барахла вроде пестрых ковров, шелковых и хлопчатобумажных тканей, чеканной посуды, сушеных фруктов и экзотических ягод, туда — скобяные, резиново-технические и прочие товары для продажи на месте и перепродажи в Афганистан, Персию и дальше на Восток. Не брезговал в былые времена хоревский коммерсант и контрабандой, но не в особенно крупных размерах и, так сказать, дилетантски. Видимо, на этой почве и сошелся Расхвалов с громилами Колуна, прикрывавшими за малую толику не совсем чистые делишки купчины от конкурентов и властей.

Внезапно пару лет назад купчик Расхвалов всю свою торговлишку свернул и переквалифицировался по духовной, так сказать, линии. Сам он клятвенно утверждал, что якобы узрил свет истины и сам святой Ашур лично открыл ему «третий глаз»... Слушая вполуха кликушу, по которому явно плакали казенные палаты с крепкими запорами и заботливыми санитарами, Чебриков с тоской поминал про себя пресловутый высочайший рескрипт 1988 года «О веротерпимости» за подписью Александра IV, благодаря которому и расплодились подобные расхваловскому вертепы, и ставшее притчей во языцех упорство, с которым император Николай Александрович отказывался отменять установления чудаковатого батюшки, пусть и самые нелепые...

Когда папка с тщательно собранными ротмистром материалами достигла пресловутой толщины кирпича, а масса собранных доказательств, будучи взвешена на весах Фемиды, перевесила бы все мыслимые и немыслимые оправдания, Петр Андреевич решил, что наконец настало время для действия...

Когда дровишки в очаге совсем прогорели, хотя тепла в продуваемой всеми ветрами халупе так и не добавилось, ротмистр, кутаясь в свою куртку, не очень-то греющую, вопреки горячим заверениям рекламы, поднялся с пустого ящика, приспособленного им в качестве кресла, и стал готовиться ко сну.

Устал он за день изрядно, но сон почему-то не шел. Лежа в полной темноте с открытыми глазами, Петр Андреевич слегка прислушивался к руладам неутомимого кота и все старался найти ошибку в своих действиях, первоначально казавшихся непогрешимыми.

Операция была назначена ротмистром на вечер второго марта.

Очень интересная формулировка, будто готовился к операции по крайней мере взвод летучего отряда жандармерии при полном вооружении и снаряжении! Не было никакого взвода... Даже двух-трех проверенных оперативников, увы, не имелось под рукой. Петр Андреевич собирался провести захват Кавардовского имеющимися в наличии силами, то есть в одиночку.

Бравадой подобный план казался только на первый взгляд. Ротмистр Чебриков до зачисления в ряды сотрудников Корпуса подвизался в армейской разведке, причем отнюдь не на штабной работе, имел за плечами десятки операций в разного рода горячих точках по всему свету, три регулярные, хотя и не очень афишируемые, кампании, и скрутить знаменитого головореза, прикрывай его хоть пресловутые чикагские гангстеры, чьи подвиги так живописует и смакует бульварная пресса, или боевики сицилийской «коза ностры», смог бы без особенного труда. Недаром среди знакомых жандармов Петр Андреевич заслуженно носил шутливое прозвище Ниндзя.

Пользуясь беспечностью объектов, наивно считающих, что в уральской глуши они в абсолютной безопасности, Чебриков придирчиво исследовал все подходы к штаб-квартире Кавардовского и Колуна, быстро выяснив отсутствие у бандитов путей к отступлению. Постоянных телохранителей у главарей банды тоже немного — всего двое, причем один, щуплый парнишка лет двадцати, судя по всему, имел с Колуном несколько иные отношения, нежели рядовой бандит с боссом, и никакой проблемы не представлял вообще. Второй — значительно опаснее, ротмистр пару раз фиксировал его занятия во дворе какой-то восточной борьбой наподобие японского карате-до или еще более причудливого тэйквандо и тхеквандо, но, как говорится: «Против лома нет приема».

Оружие у бандитов, конечно, имелось, и это весьма осложняло ситуацию. Однако, собираясь в командировку, Чебриков, позаботился об экипировке, вооружении и специальных средствах, благо получал в таких делах полный карт-бланш начальства, предпочитавшего не спорить лишний раз со столичным хлыщом, не раз доказавшим на деле свою компетентность, так что осечки просто быть не могло.