Гарри Гаррисон - В логове льва

— Кость задета, но не сломана, — доложил военврач. — Рана чистая, зашивать не потребовалось, свернувшаяся кровь закроет ее сама. Осложнений не будет.

Как только доктор вышел, Шерман наполнил оба стаканчика из кувшина.

Осушив стопку, Грант перевел дух, и его землистые щеки начали быстро наливаться румянцем.

Едва он успел подкрепиться второй стопкой, в комнату вошли президент с послом Пирсом; взбудораженный Пирс прямо-таки весь взмок, но Линкольн, как обычно, сохранял спокойствие.

— Надеюсь, вы чувствуете себя так же хорошо, как выглядите, генерал Грант. Я весьма за вас опасался, — произнес он.

— Я отнюдь не в восторге, господин президент, но у меня бывали раны куда похуже этой. Да и доктор говорит, что все быстро заживет. Сожалею, что испортил прием.

— Зато спасли мою жизнь, — голос Линкольна чуть подрагивал от волнения, — за что я буду благодарен вам во веки веков.

— Любой солдат на моем месте поступил бы точно так же, сэр. Таков наш долг.

Внезапно ощутив безмерную усталость, Линкольн тяжело сел на скамеечку у кровати.

— Вы передали эту весточку? — обернулся он к Пирсу.

— Да, сэр. На вашем официальном бланке. С объяснением королю Леопольду о том, что тут стряслось. Курьер забрал ее. Но я вот тут думал, господин президент: не пошлете ли вы еще одно письмо с извещением, что не сможете сегодня присутствовать на приеме в Пале-дю-Руа?

— Вздор! Может, генерал Грант и нездоров, но и он, и генерал Шерман позаботятся, чтобы я был как огурчик. Сие прискорбное происшествие должно завершиться благополучно. Мы обязаны продемонстрировать, что американцы не слабы в коленках. Нельзя допустить, чтобы это покушение сбило нас с намеченного пути, помешало осуществить нашу миссию.

— Раз уж мы идем на прием, могу я вас просить об одолжении, сэр? — поинтересовался Шерман. — Поскольку генерал Грант присутствовать не сможет, я бы хотел просить соизволения, чтобы вместо него пошел генерал Мигер. В Ирландию ему надо возвращаться только завтра.

— Великолепная мысль! Уверен, во дворец террористам не проскользнуть, но с нынешнего утра, признаюсь, буду чувствовать себя куда спокойнее, если рядом будете вы, офицеры в синих мундирах.

После ухода остальных Шерман остался с Грантом, на пару с ним попивая кукурузное. Грант, предававшийся беспробудному пьянству не один год и покончивший с этой пагубной привычкой, как только вернулся к армейской службе, успел отвыкнуть от крепких напитков. Вскоре он уснул.

Шерман вышел, и капитан пехоты, стоявший в коридоре у двери на часах, вытянулся во фрунт в знак приветствия.

— Насчет генерала Гранта, сэр… Разрешите осведомиться, как он там?

— Хорошо, очень даже хорошо. Простое проникающее ранение, пулю уже извлекли. Разве не было официального сообщения?

— Конечно, было, генерал. Мистер Фокс зачитал его нам, и я отправил одного из своих подчиненных доставить один экземпляр во дворец. Но оно было совсем кратким, там говорится только, что предпринято покушение на жизнь президента и что генерал Грант при этом ранен. Покушавшийся убит до того, как успел выстрелить снова. Вот и все.

— Полагаю, этого и довольно.

Собравшись с духом, капитан огляделся и лишь после этого продолжал вполголоса:

— Ходят слухи, что вы разделались с ним, генерал. Один удар в сердце…

Шерману следовало бы рассердиться, но вместо этого он улыбнулся.

— На сей раз слухи не врут, капитан.

— Отличная работа, сэр, отличная работа!

Шерман лишь отмахнулся от чистосердечной похвалы офицера, развернулся и отправился в свою комнату. После боя у него всегда пересыхало в горле, и генерал пил воду стакан за стаканом, наполняя его из графина, стоявшего на прикроватном столике. Все висело буквально на волоске. До самой смерти будет стоять у него перед глазами видение, как Бут проталкивается вперед, как поднимает револьвер… Впрочем, все уже позади. Угроза ликвидирована, все потери ограничились серьезно раненной рукой Гранта. Могло быть и не в пример хуже.

В тот вечер за американской делегацией прислали карету, а не открытый экипаж, и приглашенные забрались внутрь сразу по ее прибытии.

И вовсе не случайно на пути через Гран-плас мимо Отель-де-Виль ее окружал кавалерийский отряд. Остановилась карета перед Пале-дю-Руа.

Выйдя первыми, оба генерала не отступали от президента ни на шаг, подымаясь по ступеням, покрытым красной ковровой дорожкой; Пирс шел замыкающим. Но едва они преступили порог дворца, как Пирс вырвался вперед американской делегации, вступавшей в аудиенц-залу, и что-то торопливо нашептал мажордому, собиравшемуся провозгласить их приход. Как только прозвучало имя Линкольна, воцарилось молчание; взгляды всех собравшихся в переполненном зале были прикованы к нему. Молчание сменилось всколыхнувшимися аплодисментами, после чего гул разговоров возобновился. К делегации, вступившей в просторный зал, приблизился официант с подносом, уставленным бокалами шампанского.