Сергей Артюхин - Другим Путем

– Но, Богдан, как же – он ведь не поймет. Подумает, что ты ему не доверяешь или еще чего. Вдруг против тебя как-нибудь используют?

– Да поймет он все! План-то зародился, когда он уже, считай, уехал. Отзывать его – практически доказать этим мерзавцам, что я что-то готовлю. А этого нам не надо. Пусть до конца не будут уверены ни в чем. Это раз. И два: у Меркулова рядом есть верный человек – он передаст маршалу мое сообщение. Но вообще – другого по поводу Владимира Кириаковича боюсь.

Вместо ответа Черняховский вновь поднял брови.

– Эти оппозиционные ублюдки могут попробовать как-нибудь воду замутить. И на всякий случай моего сторонника устранить с доски. Так-то они, понятно, власть возьмут – а ну как Триандафиллов не согласится? Как народу объяснить, что "маршал Победы" – плохой? Да никак. Вот и грохнут.

– Ну, это вряд ли. Скорее на пенсию попробуют отправить.

– Вот именно. Но мало ли. Поэтому ты, это, с Чуйковым-то свяжись. Пусть маршала своими людьми прикроет. Только как обычно – по-тихому.

– У меня как раз группа инструкторов во Владивосток поедет. Надежные товарищи. Передадут.

Драгомиров дожевал бутерброд и хохотнул:

– Честное слово, подумать только, глава страны и высшее военное начальство фактически готовят переворот в собственном государстве! Сойти с ума можно. Как какая-нибудь Банания, честное слово.

– Контрреволюционеров сажать будем, Богдан. Это не переворот – это антипереворот, – не согласился Черняховский. – Нечего им, гадам, даже шанса давать. Они тут нам нарулят. И так проблем хватает – американцы снова наглеть начали. До провокаций пока не доходят, но все как-то неспокойно. Южный Китай, опять же, чего-то мутит. Читал тут докладную, по ним. Все никак не успокоятся. Вроде договорились уже обо всем – а они опять. Как будто мало им ядерного подарка от американцев было в сорок восьмом.

– Конечно. Гоминьдан от Мао тогда только тем и спасся. Если бы Трумэну на выборы идти не надо было – "победитель коммунистов" хренов – то фиг бы американцы атомную бомбу на войска КПК скинули бы. А взрывали-то на территориях Чан Кайши. Но того это тогда не волновало. Думаешь, волнует теперь?

– Ну, время-то прошло уже. Он же с гораздо более приличной промбазой, чем Мао, гражданскую проиграл, по большому счету, – Черняховский пожал плечами. – Должен бы поумнеть.

– Так или иначе, увидим. Но головной боли, чувствую, будет немало. Еще Иран этот… И ведь не пошлешь все в… далекое место. Стратегически важная страна. Э-эх, турков бы к себе перетянуть… – Драгомиров мечтательно закатил глаза.

– Не получится, – маршал отрицательно качнул головой. – Они на американских деньгах уже плотно сидят. Больше, чем они – только итальянцы и Южная Америка.

– И немцы, – добавил генсек. – Баварские.

– Вроде того. Но те – на штыках больше, чем на деньгах. Их мнение вообще никого не волнует. Чего в Вашингтоне скажут, то они и сделают. И даже пытаться возражать не будут.

Богдан подошел к окну, приоткрыл его и глубоко вдохнул. Ворвавшийся в комнату ветер зашевелил листья на многочисленной зелени, придающей кабинету генсека столь домашний и уютный вид.

– Дождем пахнет, – Драгомиров задумчиво посмотрел на неспешно темнеющее небо, после чего сделал еще одну ходку к еде. Долго выбирал, с чем сделать себе бутерброд. Выбрал, однако, яблоко. Сдвинул на "большом" столе бумаги, уселся прямо на него и канцелярским ножом стал снимать с плода кожуру. – Н-да. А ведь как с турками вначале-то хорошо было! Две молодые республики! Дружили! Помогали друг дружке!…

Черняховский никак не прокомментировал эту ремарку Генерального. Пожал плечами и, подойдя к почти уже опустевшему подносу, стал намазывать на хлеб сливочное масло. Справившись с этой задачей, поверх масла добавил меда. Откусил кусочек и закатил глаза, словно ел что-то необыкновенное.

– Ладно, – улыбнулся Богдан. – Пожалели, помечтали о несбыточном – и хватит. Давай по частям конкретным пробежимся, кого куда.

Солнце уже клонилось к горизонту, а два выдающихся человека все еще обговаривали детали операции "Хронос".

– Богдан? – Алена, открывшая дверь квартиры, удивленно смотрела на стоящего с огромным букетом роз мужчину.

– Он самый. Это тебе, – широко улыбнувшись, Драгомиров вручил ей цветы и легонько поцеловал в щеку. – Прогуляемся?

– Сейчас?

– Угу, – кивнул Богдан и еще раз улыбнулся.

– Но…

– Возражения не принимаются! – пилот шутливо погрозил девушке пальцем. – Беги, одевайся. Я подожду.