Олег Таругин - Операция «Танк времени». Из компьютерной игры — на Великую Отечественную

Потерявший управление грузовик протаранил «Кубельваген», подмял и вместе с ним съехал в кювет. Стрелять по идущему следом произведению германского автопрома Кирилл не стал, хотя заряжающий вполне сноровисто воткнул в казенник новый выстрел — слишком близко, да и смысл? Механик выжимал из пятисотсильного двигателя все возможное, и «тридцатьчетверка» смертоносным тараном неслась вперед. Скачущая в командирской панораме картинка навсегда врезалась в память: летящий в лоб радиатор «Опеля» и совершенно очумевшие глаза водителя, пытающегося уйти от столкновения. Как он все это разглядел, Кирилл понятия не имел, видимо, очередная причуда обостренного опасностью восприятия. Мгновением спустя танк с ходу ударил в грузовик, сминая левую надгусеничную полку и сбрасывая его с дороги. Раздался скрежет раздираемого металла — отчего-то Кирилл думал, что они подомнут грузовик, словно в кинофильме, но «тридцатьчетверка» просто спихнула его с дороги, разворотив кабину и скособочив кузов. По броне звонко простучала, разлетаясь брызгами расплавленного свинца и клочьями латунной оболочки, очередь, следом еще одна — опомнился пулеметчик идущего в арьергарде бронетранспортера. Ну, пусть себе лупит, вреда им от этого никакого, разве что краску попортит, гад. Ну, ему за это рейхсмарки платят… платили, ага — Кирилл поймал в перекрестье приземистый, похожий на колун темно-серый корпус и выстрелил с ходу, даже не командуя «короткую». С тридцати метров трудно промахнуться — вот он и не промазал. Граната вошла в защищенный противопульной броней борт «Ганомага» (или «Демага», Кирилл так и не определился с маркой), словно нож в хрестоматийное масло, и взорвалась, разворотив БТР, в тот же миг занявшийся неярким бензиновым пламенем. Ну, вот так где-то…

Танк остановился, словно гордый тигр, походя разметавший свору нападавших бродячих шавок. Еще не отошедшему от горячки короткого боя парню казалось, что все именно так и есть, что бронированные борта грозно вздымаются в такт дыханию могучего мотора, но только казалось, конечно же. Почти минуту осматривал поле боя, но все оставалось по-прежнему. Выдохнув сквозь плотно сжатые зубы, Кирилл коротко скомандовал:

— Механик на месте, остальные со мной. Серег, — это был заряжающий, — возьми автомат и пару гранат. Все, пошли. На все про все — максимум десять минут. Любые обнаруженные документы забираем, оружие, награды — тоже. И смотрите у меня, на дурную пулю не нарвитесь, вдруг кто уцелел, — парень первым выбрался на башню, прикрываясь ее броней, спустился на корпус и спрыгнул на землю с противоположной от разгромленной колонны стороны. Вытащив из кобуры наган, Кирилл механически взглянул на корпус: выпуск 1934 года, новье, можно сказать. Снова вздохнув, первым пошел вперед.

Бронетранспортер можно было не осматривать — над расколотым снарядом корпусом гудело, разгораясь все сильнее, жаркое пламя, не оставлявшее экипажу ни малейшего шанса. Тяжело воняло бензином, пузырящейся на бортах краской и горящей человеческой плотью. Отправив товарищей к грузовикам, Кирилл двинулся к упавшему в кювет «Кубельвагену». Позади прошелестела короткая, захлебывающаяся очередь из ППД, похоже, заряжающий упокоил кого-то из недобитых фрицев. Что ж, как говаривал Карлсон, дело житейское. Кому-то жить, кому-то умирать. Ни сам он и никто из его товарищей немцев сюда не звал, сами пришли, нежданными. А значит, вполне закономерный итог…

Смятый бампером расстрелянного грузовика вездеход лежал на боку. Из пассажиров в живых остался только один, немолодой мужик в окровавленном кителе с витыми погонами гауптмана. Капитана, то бишь, ежели по-нашему. Остальные? Ну, не повезло, что и говорить. Три трупа… возле танка, блин! Дополнят утренний пейзаж… Что ж, тоже бывает… Кирилл поспешно отвернулся: к виду трупов он так и не смог привыкнуть, тем более что одного выбросило из открытого салона и основательно сдавило между капотом грузовика и кузовом, а водителю тяжелая пулеметная пуля попала в голову. Уцелевший фриц оказался живучим — окровавленной рукой лапал клапан кобуры, тщетно пытаясь достать пистолет, и с ненавистью зыркал заплывшим глазом на Кирилла. А вот это уже совсем нехорошо, — парень поднял руку с револьвером и, поморщившись, спустил курок, все же не удержавшись и сморгнув. Наган коротко дернулся в руке, выплевывая свинцовую смерть. Все…

К горлу подкатил тошнотный комок, и Кирилл несколько раз торопливо сглотнул вязкую слюну, уже привычно отдающую пороховой гарью и соляркой. За спиной еще раз пролаял автомат, и вдруг раздалось несколько негромких, каких-то неправильных выстрелов. Не очередью, но и не одиночными. Ого, это-то еще что?! Парень присел, укрываясь за корпусом вездехода, и закрутил головой, не понимая, откуда стреляют. Да и стреляют ли? Уж больно звук странный, скорее, громкие пистонные щелчки, нежели именно выстрелы. Неужели в кузове одного из грузовиков все-таки ехали солдаты? Тогда чего ж они ждали, почему не атаковали сразу? Поколебавшись, крикнул: