Олег Таругин - Операция «Танк времени». Из компьютерной игры — на Великую Отечественную

Вздохнув, Виктор Александрович щедро плеснул себе коньяка из стоящей на столе бутылки и залпом выпил. Поколебавшись, убрал бутылку в ящик стола, вытащил из пачки сигарету и закурил, пододвинув поближе пепельницу. Несколько минут молча курил, откинувшись на спинку кресла. Затем коснулся клавиши настольного интеркома:

— Костя? Зайди. Сегодня запускаем «попаданца». Пакеты с историческими справками и заданиями по каждому из первой десятки готовы? Отлично. Ого, даже оттестировал в соответствии с пси-картой и личностными параметрами? Тогда совсем хорошо. Ладно, давай, я жду у себя…

Россия, недалекое будущее (продолжение)

— Кирилл, иди скорее! — Ленкин крик оторвал парня от столь важного занятия, как чистка картошки. — Да иди же, твоя тема!

Пожав плечами, парень бросил в раковину нож, отпихнул мусорное ведро, куда перед тем бросал очистки, и, наспех сполоснув руки, двинулся в комнату.

Лена стояла, опираясь на трубу пылесоса и до боли напоминая виденную где-то на просторах Сети старую советскую статую «девушка с веслом». Напоминая настолько, что Кирилл не выдержал и громко фыркнул.

— Что смешного? — не поняла девушка, присаживаясь на краешек уже собранного после утренних событий дивана. — Смотри, в Белоруссии снова танк времен войны из болота подняли. Ты ж таким интересуешься вроде?

Присев рядом с любимой, Кирилл вгляделся в показываемую сорокадюймовой панелью картинку. Полупрозрачный логотип в правом верхнем углу экрана ненавязчиво напоминал, что смотрит он Первый канал:

— …конец начинается подъем танка времен Великой Отечественной войны из болота. Подготовка к подъему обнаруженной благодаря помощи старожилов боевой машины заняла почти пять дней. И вот сейчас два мощных армейских тягача («ИМР-2», — машинально поправил про себя парень воодушевленную предстоящим действом журналистку. — «Самая обычная инженерная машина разграждения на базе „семьдесят второго“») извлекут танк Т-34 из семидесятишестилетнего плена. Согласно рассказам местных жителей и архивным данным, летом сорок первого года танк не сумел преодолеть заболоченный участок, съехал с гати и затонул. Спустя месяц немецкие трофейщики попытались вытащить грозную боевую машину, но «тридцатьчетверка» еще глубже ушла под воду.

Облаченная в канареечно-желтую ветровку девушка, сжав в ручках микрофон, щебетала и еще что-то, предусмотренное сценарием, однако Кирилл ее не слушал, во все глаза глядя на происходящее на экране. Упершись бульдозерными отвалами в землю, две стоящие под углом друг к другу ИМР начали выбирать лебедки. Тросы уходили в мутно-зеленую, взбаламученную воду небольшого болотца. Несколько секунд ничего не происходило, затем вода покрылась рябью, стальные тросы тревожно напряглись, ослабли, снова напряглись. Камера показала крупным планом, как ножи инженерных машин с белорусскими тактическими обозначениями на броне вгрызлись в измочаленную траками землю, выхлопные патрубки окутались облаками удушливого солярочного дыма. Ну, еще бы, суммарное усилие-то тонн в двести будет, вряд ли меньше! Стоял бы танк на гусеницах, куда легче б пришлось, вряд ли катки настолько приржавели к ступицам, чтобы не провернуться под весом боевой машины…

Болото заволновалось, нехотя отдавая давнюю жертву, мутная вода плеснула на берег. Сначала над поверхностью показались гусеницы, мелкозвенчатые, «лысые», типичные для танков довоенных выпусков, забитые илом и тиной, затем корма, на крюки которой водолазы и завели тросы. Танк выходил из многолетнего плена кверху брюхом, одновременно и жалкий, и несломленно-грозный…

«Сорвут башню, точно сорвут. Задолбаются потом отдельно доставать. Да и останки экипажа, если он там был, уже не соберут, — подумал Кирилл, не отрываясь от экрана. Смотри-ка, оказывается, и от „зомби-ящика“ бывает польза. Нет, конечно, можно и в Сети ролик просмотреть, но выложат его дня через два, не раньше. — А, может, и нет, не сорвут, приварилась к погону за столько-то лет…»

Между тем «тридцатьчетверка» уже полностью оказалась на берегу, оставив позади себя широкую полосу вывернутого в стороны дерна и спрессованной рыжей глины. Танк был абсолютно цел, немилосердное время лишь источило надгусеничные полки, не пережившие подъема и висящие вдоль бортов ржавыми лохмотьями. Поисковики сноровисто перезавели тросы, одна из ИМР развернулась, оставив на траве очередную проплешину, пыхнула темно-сизым облаком, сдавая назад, и Т-34 тяжело перевалился через борт, приняв привычное положение. Из приоткрытого примерно на треть люка механика-водителя мутным потоком потекла болотная жижа. И все равно, даже спустя семь с половиной десятилетий, танк все еще был красив. В строгих обводах корпуса и башни, в забитой илом и глиной до самого казенника пушке все еще ощущалась грозная мощь, которой так и не удалось реализоваться летом огненного и кровавого сорок первого… Или удалось, кто знает, что предшествовало его затоплению? Кто знает…