Алексей Лукьянов - Цунами. Сотрясатели Земли

На вокзале стояли аж три милицейские машины, и Викса кивнула на самую грязную — мол, на этой папа Кругловых доставил.

— Скорый поезд Москва–Владивосток отправляется с первого пути, — объявил диктор. — Провожающим срочно покинуть вагоны.

— Пойдешь со мной, — сказал дяденька. — Увидишь отца — дашь знать, я тебя отпущу. И смотри мне, без фокусов.

Хотят найти вагон, в котором Егор поедет, догадалась Викса. Не мог же папа инвалидов до вагона не довести. И поэтому, едва оказавшись на перроне, Викса бросилась в объятия первому попавшемуся капитану милиции:

— Папа, папа, этот дядька меня трогал!

— Ах, ты... — чертыхнулся дяденька.

Капитан заметался. Он не знал девочку, но волшебные слова про «дядька трогал» разбудили в нем стража законности и отцовские чувства.

— Ну-ка, ты! — заорал он и выхватил резиновую дубинку.

Короткий удар — и милиционер упал ничком и больше не шевелился. Викса с ужасом смотрела, как дяденька, разрезая толпу, словно нож масло, приближается к ней.

Заскрипели тормоза, поезд лязгнул и начал медленно двигаться вдоль перрона, постепенно набирая скорость. Викса бежала вдоль вагонов, заглядывая в окна: где, где эти уроды, из-за которых она так влипла?

Дважды она оглядывалась. Дяденька равнодушным быстрым шагом нагонял ее. И когда между ними оставалось каких-то два метра, Викса метнулась — и запрыгнула в вагон.

— Ты куда? — возмутилась проводница.

— Тетенька, спасите, этот дядька меня трогал! — завизжала Викса.

Тетенька сказала пару нехороших слов и захлопнула дверь прямо перед яростным оскалом дяденьки. Он несколько раз постучал кулаками в стекло и побежал обратно.

Дверь в рубку открылась, и появилось чудовище.

— Вам чего всем не спится? — хмуро спросило оно.

— Тебе кости перемываем, — ответил Глеб.

Чудовище посмотрело на Виксу.

— Кто бы сомневался.

Чудовище опустилось на скамью, потеснив красавицу, и тяжело вздохнуло.

— А ты сам расскажи, как дело было, и мы успокоимся.

— Да мне-то что, говорите что хотите.

Все молчали и смотрели на чудовище.

— Идиот я, идиот, — созналось чудовище. — Связался с вами...

Это каким идиотом надо быть, чтобы жениться на женщине, которую зовут Далила Иудовна? Особенно когда тебя родители нарекли Самсоном. Но наш папа умом никогда не отличался. Красотой — да, метисы вообще очень красивыми бывают, а вот умом его как-то Господь обделил. Вместо ума у папы было большое сердце, талисман, ловкие руки и теща, которая по совместительству приходилась нам бабушкой. Ну и, конечно, наш дедушка.

Папа наполовину был цыганом. Об этом нам рассказал дедушка, папин папа. Дедушка Георгий влюбился в молодую цыганку и даже целый год прожил с ней в законном браке, но когда родился папа, цыганка не то сбежала со своим табором, не то ее силой увезли, дедушка толком сам не понял причин исчезновения жены. И вот Георгий стал воспитывать сына один. Самсон рос послушным мальчиком, красивым, опрятным, но совершенно без царя в голове. В школе его боялись даже самые отпетые хулиганы, ведь процессы в папиной голове протекали какие-то термоядерные, на любые обиды он отвечал незамедлительно и жестоко. В шестом классе какой-то остряк пытался назвать его «Сальцом». «Самсон-Сальцо» — это казалось несчастному смешным. Папа в детские годы и впрямь был немного пухл — дедушка полагал, что пока толстый сохнет, худой сдохнет, поэтому пичкал сына едой, будто кабанчика откармливал. Самсон никак не отреагировал на обзывку. А на уроке физкультуры, когда обидчик подтягивался на турнике, с него свалились трусы. Как ему это удавалось — не знал никто, включая дедушку, и очень быстро, спустя несколько страшных отмщений, все поняли — лучше с Самсоном Кругловым не связываться, себе дороже. Старших обидчиков папа подстерегал по одному, подкрадывался сзади и бил тяжелыми тупыми предметами. Одному выбил глаз, другому сломал челюсть, третьему обеспечил сотрясение мозга... Очень скоро вокруг папы образовалось пустое пространство, никто не поворачивался к нему спиной, не разговаривал, не дружил, не здоровался, и его это вполне устраивало. А что дедушке Георгию приходилось потом расплачиваться за покалеченных старшеклассников, папу не волновало.

Только одно по-настоящему интересовало ум и волновало сердце Самсона — кораблики. Он плохо учился (я уже упоминал, что Господь находился в отпуске, когда папу зачинали?), не мог поддержать элементарной беседы, долго думал, с какой стороны подступить к унитазу, но кораблики у него получались замечательные. Дедушка пытался пристроить папу в судомодельный кружок, но Самсон долго там не протянул — сломал дрель, рубанок, коловорот, устроил пожар и едва не убил наставника молотком. В конце концов дедушка плюнул и позволил событиям и Самсону развиваться самостоятельно.