Михаил Михеев - Путь домой

Проучился он ровно неделю, а потом началась война. В принципе ничего удивительного в этом не было – люди постоянно с кем-нибудь воевали. Драчливая раса, что тут сделаешь. Наверное, поэтому они и стали самыми процветающими в обозримой части Галактики.

Так вот, началась война с таргами. Нормальная, давно предсказанная война – все аналитики еще удивлялись, почему она не началась раньше. Лет десять все висело на волоске – две цивилизации, примерно равные по ресурсам и технологическому уровню, бряцали оружием, скалили зубы, но при этом отчаянно пытались оттянуть начало конфликта. Так пытались, что даже выступили в союзе во время еще одной войны, с цивилизацией, заметно превосходившей и таргов и людей уровнем развития. А так как оба случайных союзника стремились произвести друг на друга впечатление и внушить, что они необыкновенно круты, то вложились в ту войну с таким энтузиазмом, что неожиданно для всех ее выиграли. На этом фоне обыватели с обеих сторон даже нервничать перестали – угроза, существующая слишком долго, становится угрозой привычной, а привычная угроза перестает восприниматься как угроза вообще. Даже туризм и взаимный культурный обмен развивался. Гастроли классического балета, например, у таргов пользовались стабильной популярностью.

Однако всему на свете приходит конец – и ожидаемый Апокалипсис разразился. Только вот Апокалипсис был какой-то неправильный – вместо того, чтобы все его участники сгорели в очищающем огне (ядерное и термоядерное оружие оставалось лишь на складах длительного хранения, но кварковое, мезонное и прочие современные виды вооружения, будучи намного мощнее, выдавали вполне схожие спецэффекты), корабли конкурирующих цивилизаций начали активные пограничные стычки, не вторгаясь при этом на территорию противника. Похоже, они все-таки напугали друг друга до мокрых подгузников и теперь, с одной стороны, не хотели воевать, а с другой, еще больше опасались демонстрировать коричневый цвет задниц. Вот и долбали друг друга эскадры боевых кораблей в глубоком космосе, пугая в первую очередь жителей нейтральных планет. Масштабы, надо сказать, были впечатляющими – со стороны Земной федерации в боях участвовало около четырехсот кораблей, от эсминца до авианосца включительно, не считая всякой шушеры вроде штурмботов и прочих авизо. Тарги оперировали схожими силами, их кораблей было чуть больше, но зато они немного уступали кораблям людей в классе. Ну а потери… За первый год войны люди потеряли семь кораблей классом не выше крейсера и около двухсот человек. О таргах сказать было сложнее, но, похоже, потери были сравнимы.

Так или иначе, но уже на второй день войны была объявлена всеобщая мобилизация, и первыми, как и ожидалось, под раздачу попали те, чьи профессии были связаны с космосом. И вот десятого сентября офигевший от неожиданно свалившихся на него перемен Виноградов уже примерял новенькие погоны курсанта начального училища военно-космической разведки и тупо старался понять, как его угораздило во все это вляпаться.

Для него, равно как и для его однокашников, сразу наступила мучительная переоценка ценностей. Оказалось, что есть не только необременительные занятия, тусовки и травка – вместо добрых и все понимающих преподавателей перед ними оказались строгие дядьки в мундирах, отправляющие на губу за малейшую провинность, а в общаге, которую почему-то обозвали кубриком, суровые сержанты, способные головой разбивать кирпичи, учили одеваться за сорок пять секунд. Свободное время вдруг исчезло – его место заняли бесконечные кроссы, тренажеры и занятия по стрельбе и рукопашному бою. А потом им объявили, что в связи с военным временем сроки обучения сокращены с пяти до трех лет, и не стало хватать времени даже на сон.

Вот тут-то все они и взвыли, но поздно. Некоторые, правда, решили схитрить и написали заявление об отчислении. Как ни удивительно, их и впрямь отчислили… Прямиком в армию, в десант – там смертников всегда не хватало. Остальные сделали выводы и стали тянуть лямку с удвоенным рвением.

Как ни удивительно, но всего полгода спустя Виноградов обнаружил, что армейская жизнь начинает ему нравиться. Все-таки привычка – великое дело. Постоянная боль в мышцах сначала притупилась, а потом и вовсе исчезла, жирок сменился мускулами, а через голову прошло столько информации, сколько в обычном коммерческом училище в нее не вбили бы и за два года. К тому же, когда Петр приехал домой на каникулы, оказалось, что девчонки к подтянутому и мускулистому курсанту проявляют не в пример больше внимания, чем к рыхловатому штатскому мозгляку. Жаль, что вместо трех месяцев отпустили только на неделю, ну да и хрен с ним – война же рано или поздно кончится. Виноградов ничуть не сомневался, что повоевать он даже и не успеет и попадет в конце концов в самую обычную пассажирскую или транспортную компанию, а навыки военного штурмана лишними не будут. Тем более что к этому все и шло – война текла вяло, без огонька, и становилась уже привычным неудобством, не более. Постреляют-постреляют, да и помирятся. Еще год, ну два – и все кончится…