Андрей Величко - Гатчинский коршун

В общем, мне хотелось надеяться, что хотя бы сомнения я зародил. Потому как… ну надоело мне хуже горькой редьки постоянное созерцание дам, подметающих пол подолами своих юбок!

Но все это было вчера, а сейчас, проснувшись, я сел обедать и заодно послушать свежие новости от Татьяны. Кроме всего прочего, ей было поручено присматривать за семьей покойного Ники – как во избежание, так и вообще. И вот сейчас, за чашкой кофе, она рассказала мне, что прошедшим вечером у Алисы родился сын. Разумеется, все медики в Петергофе так или иначе работали на нее, так что уже имелся подробный доклад о состоянии здоровья новорожденного. Он появился на свет несколько недоношенным, но абсолютно здоровым! Ни малейших признаков гемофилии у младенца не было. «Окончательно все пошло наперекосяк! – резюмировал я про себя.– Тут уже и дети не те рождаются…» Но вообще-то я был рад за Алексея. Правда, ситуация требовала анализа. Ну и что, что прав на престол у младенца нет,– Аликс особа такая, мало ли что ей взбредет в голову, а тут и оппозиция какая-нибудь подоспеет. Ждать развития событий или превентивно ее слегка припугнуть?

«Ждать,– решил я, немного подумав.– Пусть пока посидит с дитем – пару-тройку фрейлин ей Танечка презентует,– и посмотрим, кто начнет навещать эту вторую вдовствующую императрицу».

Ну а потом мы потратили минут двадцать на устроение личной жизни самой Татьяны. Дело было в том, что ей теперь предстояло жить в основном в Петербурге. А муж пребывал в Георгиевске, замом у Тринклера! Что меня удивило, так это то, что Танечка, кажется, даже немного по нему скучала…

Вообще-то в Питере было место как раз для Сергея Князева – здесь закладывался завод по производству судовых дизелей (точнее, тринклеров), именно по которым Сергей и был специалистом мирового уровня. Но кем его туда назначить? Директором и думать нечего – это не Тринклер, завалит все в первый же день. Главным инженером при толковом администраторе-директоре? Тоже нельзя, Сергей совершенно не умеет отстаивать свою точку зрения, а без конфликтов с администрацией не обойдется. В общем, Татьяна предложила дать своему муженьку должность зама по связям с людьми, оставив тому чисто инженерные функции. Причем не абстрактного какого-то зама – у нее уже были две кандидатуры, но она затруднялась с выбором. Вникнув в ситуацию, я предложил соломоново решение: пусть у главного инженера будет два зама. Один по связям с начальством, другой – с подчиненными… Ну а уж проследить, чтобы главного инженера невзначай никто не обидел, Татьяна прекрасно сможет и сама. Так что я дал ей два дня на устройство семейной жизни, «Кондор» на этот же срок и пятьдесят тысяч на всякие связанные с переездом расходы.

Уходя, Татьяна оставила мне последние донесения Собакиной.

Оказывается, у той были интересные новости! Первая состояла в том, что, как раз когда я садился в «Кондор» для отлета из Циндао, к ней приехал муж, то есть де Хэвиленд. Его интересовали вопросы боевого применения «спитфайров» и переделки, внесенные в конструкцию самолета Токигавой. Но вообще над Джеффри помаленьку сгущались тучи. Адмиралтейство не могло простить ему того, что английский истребитель в боях совершенно проигрывал русскому «бобику»… Ей-богу, мне стало даже несколько обидно. Да что же эти уроды, они всерьез надеялись, что двадцатидвухлетний парень, получив от меня компоновку самолета, сделает его лучше моих образцов? Ведь самолет – это сложный комплекс, оценивать который нужно по сумме параметров, про половину которых Джеффри и знать не знал! Он решил, что истребителю нужна горизонтальная маневренность, и его «спит» действительно виражил лучше «бобиков». Но это привело только к тому, что наши навязывали японцам бой на вертикалях, к чему те были совершенно не готовы… В общем, по большому счету, самолет де Хэвиленда был не так уж плох, но высоким шишкам требовалось срочно найти виноватого. Во исполнение этого плана было заявлено, что главным качеством истребителя является скорость, а в фирме ДХ этого не поняли, ату их…

«Роллс-Ройс» увидел в этом хороший шанс и решил влезть в склоку со своим проектом сверхскоростного истребителя. Почитав описание проекта в пересказе Ксюши, я долго и весело смеялся. Сердцем нового самолета был новый мотор. Четырехтактный, водяного охлаждения, и аж о двенадцати цилиндрах. Расположены они были в один ряд… У меня просто не хватило воображения представить себе эту кишку. «Хоть бы сначала автомобили научились нормально делать, а уж потом в небо лезли»,– подумал я. Но то, что на Джеффри покатили бочку, открывало неплохие перспективы.