Алекс Кун - Архангельск

– Помоги еще разик!!!

Дождавшись обрушения очередного гребня волны, притапливаю себя, преодолевая плавучесть спасика, потом, каждой клеточкой организма рванувшись вверх, выскакиваю на полкорпуса из воды. В верхней точке с нечленораздельным рыком, вложив все оставшиеся силы, вышвыриваю кошку вверх и в сторону берега. Кошка улетает вместе с кольцами веревки, а меня накрывает очередной гребень. Все, последний шанс. Тянуть катамаран с упершейся в дно мачтой, да еще с помощью кошки, зацепленной, судя по всему, за песчаный грунт, – дело абсолютно бесперспективное. Третьей попытки у меня точно нет.

Отцепляю от карабина шлейки спас-конец, связывающий меня с катамараном, и вщелкиваю в карабин веревку причального конца. Пару раз дернув, убеждаюсь, что конец надежно привязан к носовой балке катамарана. Хлопаю катамаран по баллону:

– Жди меня, Катранище, мы еще повоюем.

Выбираю слабину веревки – кошка держит. Отталкиваюсь от катамарана и, перебирая веревку, плыву к берегу. Буквально через полтора десятка метров веревка начинает уходить под воду, недалеко же мне удалось зашвырнуть кошку. Тянусь руками глубже, продолжая протягивать причальный конец сквозь карабины. Вокруг если не ад, то точно его преддверие. Волны бьют, накатываясь сзади: бьют в лицо, откатываясь от берега, бьют с боков, вообще непонятно откуда взявшись. Их высота кажется многометровой, хотя это наверняка обман зрения, да и с глазами не все хорошо. Дальше тянуть веревку уже нельзя, слишком большой стал угол ее отхода от дна, еще чуть-чуть – и выдерну кошку.

Замираю на месте, если можно так сказать о щепке в стиральной машине, принимаю вертикальную позу и вдруг касаюсь ногами дна. Мимолетное касание, потом поднимает очередная волна. Опускает еще раз, касания нет. Значит, еще глубоковато. О том, что это была вершина камня, а вокруг большая глубина, даже думать не хочется.

Рычу сквозь зубы от доставшейся мне зебры в виде судьбы. У нее вместо полосок, похоже, сплошная гнедая масть. Ну, может, с маленьким белым пятнышком на храпе [1] Храп – средняя и нижняя часть переносья лошади. .

Иду на крайние меры. Поджимаю под себя порядком окоченевшие ноги, выдергиваю из ножен на голени небольшой тонкий стропорез. Чиркаю им по пуговицам штормовки, расстегивать долго, да и руки плохо слушаются. Лезу ножом под плечевую перемычку спасика – дурак, надел бы спасик поверх штормовки, обошелся бы малой кровью. Режу обе плечевые перемычки, расстегиваю спасик и тащу его из-под штормовки. Вытягивается очень тяжело, но снять штормовку еще менее реально. Без спасика и в расхлестанной штормовке становится очень холодно, непроизвольная дрожь переходит в откровенную трясучку. Воткнуть нож обратно в ножны, да еще и хлястик застегнуть мне слабо. Втыкаю его в плотный бок спасика по самую рукоять, а спасик застегиваю вокруг веревки, буду жив – вытащу. Нырок в глубину теперь проходит совсем легко. Многокилограммовая, набравшая воды одежда, не уравновешиваемая больше спасиком, тянет на дно не хуже камня. Перебираю веревку, кошка где-то близко, только бы вдоха до нее хватило и чтоб глубина позволила еще раз вздохнуть, ибо в этой одежде мне уже не всплыть.

Сильное придонное течение от уходящей волновой воды отнимает последние силы. Воздух заканчивается, тянуть больше нет смысла, спиной ощущаю волнение на поверхности, значит, глубина небольшая. Перестаю тянуть веревку и, дав ей приличную слабину, резко отталкиваюсь ногами от дна. Еще один дельфиний прыжок выносит меня над водой, резкий выдох – и на вдохе накрывает волна, крутит, тянет назад и на дно. Наглотаться успел совсем чуток – сказочно повезло. Перебираю веревку как сомнамбула, скоро организм начнет отказывать. У самого дна ощутимо болтает, глубина совсем небольшая, и тут рука натыкается на кольцо цевья кошки.

Остались секунды, лихорадочно продергиваю веревку через карабин шлейки, давая максимальную слабину, какую успею. Выдергиваю кошку из дна, отталкиваюсь от него и делаю подобие высокого выпрыгивания, на большее сил уже нет. На выдохе швыряю кошку в берег, далеко она не улетела, но и берег совсем рядом, я его не вижу окончательно отказавшими глазами, зато слышу буквально в нескольких метрах. На вдохе захлебываюсь основательно, сдерживая кашель, выбираю веревку.

Пока барахтался, меня отнесло на несколько метров назад. Тяну свою последнюю веревку-соломинку. Волны начинают швырять и бить о дно, значит, уже берег. Встаю на ноги, пытаюсь тянуть и идти. Волны, не оценив наглости смертника, сбивают с ног, намереваясь уволочь назад.