Гера Греев - истинно арийский Попаданец _общий файл_книга 2

Зенитные МОТы ПВО, укрытые маскировочной сетью в глубоких, обложенных мешками с песком артиллерийских окопах делали свою привычную, отработанную сотни раз на учениях, воинскую работу.

Два бронированных купола, на шасси старенького Т26, между которыми бешено вращался блок из четырех стволов – большой купол с наводчиком и дальнометристом и малый, в котором в автоматизированную этажерку были уложены пять магазинов по 600 патронов каждый.
Легко бронированная машина, с механизированным приводом башен и стволов; с дальномером и системой автоматического ввода поправок, обслуживаемой механиком водителем. Две с половиной тысячи выстрелов в минуту. Бронебойные патроны и стволы, разработанные для ПТР, охлаждаемые, обтекающим вращающийся блок, потоком воздуха.
Для не бронированной "Штуки", лишенной возможности выполнять противозенитный маневр в момент атаки и выводимой из пике автоматом в 200х метрах над землей, такой подарок был смертелен, начиная с дистанции в две тысячи метров.

Те юнкерсы, которые остались неповрежденными, пытаясь уклониться в сторону от шквала огня, нарушили строй и сразу попали под огонь зашедших со стороны солнца вражеских машин.
Ударные пары самолетов, в чем то похожие на привычные И16, но в то же время, в чем то от них значительно отличающихся – ведущая машина с изломанными, так же как у Ю87, крыльями и со скошенным набок носом, из которого торчал набалдашник орудия и меньший, отличающийся от обычного "ишака" только более длинным и изящным капотом – ведомый.
Капоты ведущих выбросили вперед и взад плотные облака не то дыма, не то пара и среди немецких машин, мечущихся в попытке уйти, вспухли плотные "букеты" шрапнельных разрывов.
Дротиковая шрапнель с дистанции 50-100 метров в клочья рвала плоскости и фюзеляжи с крестами.

Истребители прикрытия в этой свалке не участвовали – немецкие пытались разбить висящее на высоте 3000 метров оборонительное кольцо советских истребителей; советские вяло отмахивались короткими очередями, проявляя активность только тогда, когда кто ни будь из немецких ассов пытался достать ударные машины внизу.
В общем, Иваны вели себя не по рыцарски – не хотели сражаться по общепринятым среди культурных пилотов, правилам.

19 апреля 1941 года
7часов 45мин
Западный Буг
Понтонная переправа
Девятой полевой армии
ниже городка Сувалки.

Генерал-полковник Штраус с раздражением смотрел как на переправе, по которой медленно ползли коробочки танков, заметались фигурки людей и пулеметы начали клевать воду все ближе и ближе к понтонам моста.

Вот люди бросились в разные стороны и высокий столб воды разорвал нитку переправы, сбрасывая в воду машины и людей.
Адольф Штраус раздраженно опустил бинокль и повернулся к своему начальнику штаба – Третий раз за два часа, переправа войск практически сорвана и тактическая группа на том берегу не имеет поддержки. Я уже не говорю о потерях техники и людей при каждом взрыве.
Скажите мне, откуда на реке могут взяться плывущие по течению морские мины!?
Чем занимается наша жандармерия. Это ведь любому дураку понятно, что мины спускаются в воду с берега или с лодки выше по течению.

Начальник штаба мрачно пожал плечами – жандармерия прочесывает оба берега реки в сторону Сувалки, пока безуспешно. Это единственное удобное место для наведения переправы в данном районе и русские видимо хорошо подготовились.

Русский осназовец который давал команду на магниты освобождения минрепов на дне реки, антенны которых были замаскированы на берегу, сидя в 800 метрах выше немецкого генерал-полковника в зарослях березняка и развернув УКВ антенну, был бы с ним вполне согласен – хорошо подготовились.
Правда наверняка бы добавил – И не только к этому. Подразделения осназа НКВД приступили к третьей фазе операции – по всей припограничной зоне и ближним тылам Группы Армий Центр захлопали выстрелы "тихих стволов"; стали пропадать курьеры и фельдъегеря; от вполне естественных причин стали нарушаться линии связи между подразделениями. У всех убитых солдат и офицеров изымались документы и, иногда, форма и оружие. В случае необходимости смерти предшествовал "форсированный" допрос.

Привыкшие к безнаказанности и отсутствию угрозы для своих тыловых подразделений в Европе и малых странах, немцы не уделяли особого внимания охране тылов.
Охранные подразделения традиционно укомплектовывались солдатами ограниченно годными к строевой службе. Корпус жандармерии был незначителен и в основном направлен на работу против дезертиров, нарушителей воинского устава и расследования внутренних проблем.
В таких условиях, хорошо подготовленные осназовские группы, работающие в лесистых районах Польши скрытно а, в сложной для маскировки местности, в форме немецких подразделений и постоянно имеющие, от захваченных для уточнения ситуации языков, свежие документы и последнею информацию о введенных контрольных метках, чувствовали себя как рыба в воде.
При работе в "контакт" группы строго придерживались нескольких правил: никогда не проводились крупные операции в немецкой форме; никогда не оставлялись свидетели или результаты допросов; никогда не проводились две операции в одном и том же месте в короткое время.
И главное, при проведении работы всегда старались, что бы результаты не указывали слишком явно на специально подготовленную группу – "случайно выжившие" свидетели видели польских крестьян или сбежавших военнопленных, перемотанных бинтами одиночек в общевойсковой форме.
Там где была возможность, происшествие "оформлялось" естественными причинами – прошедший лесной кабан порвал нитку связи; мотоцикл фельдкурьера занесло на мокрой дороге, никто не выжил, но все документы на месте и следов вскрытия пакетов нет; во время авиационного налеты погибло несколько офицеров высшего звена …
Очень большое значение отдавалось координации бомбовых ударов, среди которых не трудно было замаскировать несколько целевых подрывов и ликвидаций.