Константин Калбазов - Мы наш, мы новый…

– Стало быть, боитесь меня, – теперь уже ухмыльнулся пленник.

А что, он вполне серьезный противник, стоит только бровью повести – и не один: сотни рабочих пойдут топтать осмелившегося встать на его пути. Рабочие и не то готовы сделать ради Гапона.

– Умный вы, но дурак, ей-богу. Не вас я боюсь, а того, что вы увидите наши лица и сможете узнать при случае. Тогда, выходит, кончать вас надо, а от мертвого толку – что с козла молока.

– Иногда от мертвого нет проблем.

– Это так, но мертвый бесполезен.

– А я вам нужен, – подпустив иронии, проговорил поп.

– Нужен, – не стал отпираться незнакомец. – Но насколько – это уже от вас зависит. Я тут немного порассуждаю, а вы послушайте, хорошо? Вот и ладушки. Так вот, жил-был один поп, который все время считал, что он с его талантами достоин гораздо большего, чем уготовила ему судьба. И тогда он решил взять судьбу в свои руки, так как обладал сильным характером и недюжинным даром убеждения. Он мог убедить кого угодно в чем угодно, мало того – обладал таким обаянием, что буквально влюблял в себя что мужчин, что женщин, последних в особенности. Так вот, начал этот поп устраивать свою жизнь так, как считал нужным, а хотелось ему ни много ни мало стать народным лидером и устроить жизнь рабочих к лучшему. Вот только на рабочих ему было плевать: ему хотелось власти, и чем больше ее шло к нему в руки, тем больше хотелось. Я пока все верно излагаю?

– Если вы пытаетесь описать мое житие, то ничего похожего.

– Ой ли? Два года назад вы влезли в «Собрание русских фабрично-заводских рабочих» – организацию, имеющую полицейские корни и находящуюся под контролем полиции. Но вам удалось подсидеть господина Зубатова и при этом еще остаться с ним в добрых отношениях…

– Я не подсиживал Зубатова…

– Пусть так, – легко согласился незнакомец. – Но вы внесли кардинальные изменения в устав, вы вывели организацию из-под юрисдикции полиции, вы избавились от какого-либо контроля со стороны властей, и сегодня никто не знает, что творится на ваших собраниях, так как обладают только той информацией, которую вы даете сами. Я просто поражаюсь, как вам удалось убедить начальника департамента полиции. У вас на собраниях льются революционные речи, любой доморощенный революционер может выступить перед рабочими, не боясь того, что будет задержан полицией, потому как вы лично приказали гнать в шею любого полицейского или филера, ибо чувствуете поддержку начальника полиции. Дурак он, хотя и при чинах, и с большим опытом работы, – разве ж можно верить пригретой на груди змее?

– Вы из полиции?

– Да боже упаси служить в этой канторе. Не-э-эт, мы из другой организации, а потому можете не переживать, неприятностей вы нам не устроите, а вот мы вам – с легкостью. И информированы мы на порядок лучше, чем департамент полиции. Итак. Нам стало известно, что вы, воспользовавшись тем, что троих рабочих Путиловского завода уволили за прогул и пьянку, решили организовать всеобщую забастовку и организовать массовое шествие. Странно. Откуда такая тяга к защите тунеядцев и пьяниц? Нет, будь это нормальные работяги, еще как-то понять можно, но поднимать массы в защиту этих… Мало того, вы решили воспользоваться моментом и выдвинуть царю политические требования. Вы вообще что о себе возомнили? Вы кем себя считаете? Нет, я не против того, что политическое устройство должно поменяться, но не так же, как хотите сделать это вы и ваши соратники-эсеры. Я надеюсь, вы не в курсе, что на заседании ЦК партии эсеров, было принято решение воспользоваться ситуацией и в случае выхода царя к народу убить его? Надеюсь, вы также не знаете, что в колоннах манифестантов будут находиться боевики, которые станут стрелять в полицейских и солдат, чтобы спровоцировать ответный огонь. Не знаете, что в Россию направлялось оружие с целью организации вооруженного восстания. Я надеюсь, что вам все это неизвестно, потому что если известно, то лучше бы вам не встречаться со мной.

– И что вы сделаете? Убьете меня?

– И сделать из вас мученика? Да ни за что. Для начала вы просто исчезнете, причем со всей кассой организации. Потом поползут разные слухи, в газетах появятся статьи и фотографии – настоящие фотографии, с настоящим Гапоном, предающимся разврату на рабочие деньги. Поверьте, мы умеем убеждать. А когда к вам станут относиться как к дерьму, вы напишете предсмертную записку и повеситесь. Так что так просто вам не умереть – вы будете жить еще пару месяцев, осознавая, что ваше имя опозорено и что вас однозначно ждет смерть. Повторяю, мы – не полиция, а потому нам закон не писан. Мы – такое же дерьмо, что и ваши друзья-революционеры, только нам не нужна кровь своего же народа, а вот ваша – ваша очень даже по вкусу.