Марат Ахметов - Сталин. Разгадка Сфинкса

Возвратимся к Стендалю, объявившему также, что его жизнеописание Наполеона является произведением двухсот или трехсот авторов, а сам писатель в качестве редактора собрал лишь те фразы, которые показались ему правильными. Автор данного труда, следуя общепризнанному французскому классику, попытался на основе известных многим документов и материалов, мемуарной и другой литературы, выстроить собственное видение персоны Сталина и его вклада в историю России и мира. Он постарался придерживаться следующих базисных принципов: точности и беспристрастности, правдивости и объективности.

Автор не ставил своей целью исследовать буквально каждый день жизни Сталина, то есть данный опус не является биографией вождя в строгом смысле данного понятия. Логику действий последнего, на его взгляд, невозможно понять в отрыве от реальностей российской и мировой истории. Поэтому их описанию автор уделяет достаточно большое внимание, стараясь органично вплести туда кавказца и, тем самым выдвинуть свои версии влияния на Сталина общеизвестных явлений и аспектов процесса социо-политического развития и наоборот (в последнюю четверть жизни).

Помимо этого автор попытался в меру своего разумения обозначить важнейшие особенности психологии вождя, а также мотивацию его и других, весьма важных исторических личностей.

Далее он стремится не просто излагать хронологию событий (датируемых новым стилем), но и объяснить, чего, в сущности, добивался своими действиями тот или иной персонаж. Ибо проще всего приклеить ярлык и объявить человека монстром, деспотом и прочая, и прочая. Одновременно автор пусть даже попутно и более чем кратко постарался затронуть родной Казахстан и надеется, что достиг определенной читабельности своего произведения. Этому обстоятельству он также уделил особое внимание и заранее благодарит за понимание вдумчивого читателя.

Маршал Советского Союза Жуков Георгий Константинович на основании многочисленных встреч, обусловленных войной с нацистской Германией, безапелляционно заявляет в своих мемуарах: «Мне очень нравилось в работе И.В. Сталина полное отсутствие формализма».

В этом высказывании именитого полководца помимо плохо замаскированного восхищения, на взгляд автора, заключается ключ к разгадке доминирующей черты характера Сталина. То есть в практической деятельности «отец народов» повседневно и повсеместно не руководствовался формально-бюрократическим подходом при решении какого-либо вопроса. Практически всегда он стремился не наносить ущерб существу дела соблюдением внешней формы.

Если Сталин (в периоды полной дееспособности) давал установку соответствующим инстанциям проводить работу в определенном направлении, будь то борьба с противниками государства или построение завода по изготовлению резиновых калош, то акция сия неуклонно претворялась в жизнь.

В этом принципиальное отличие генсека Сталина от его преемников, при которых на разных уровнях принимались сотнями и тысячами постановления, исписывалась тоннами бумага, превращаясь впоследствии в никчемную макулатуру.

Предшествовали же этому действу многолюдные различные заседания, совещания, съезды и тому подобное. Произносились многословные доклады и речи, вырабатывались резолюции, выражавшие какие-то, возможно даже, ценные идеи… Но эффективность их реализации была низкой, несоответственно затраченным усилиям. Формально работа как будто кипела, на самом деле очень часто дело не двигалось с места. В сталинские времена подмена понятий категорически исключалась.

Несомненно, Сталину был присущ особый дар руководителя: при минимуме использования слов и бумаг добиваться максимальной продуктивности действий.

Показательный пример неформального поведения Сталина привел Бернард Шоу, причем сделал это с присущим лишь ему одному неподражаемым ехидством.

Летом 1931 года, вкупе с высокородной четой Асторов, журналистом и политическим деятелем Филиппом Керром, а также маркизом Лотианом, он удостоился Сталиным аудиенции. Уже в начале встречи эксцентричная англичанка американского происхождения леди Нэнси Астор немедленно атаковала генсека. Выпалив с ходу, что большевики не умеют воспитывать детей. Сталин был весьма обескуражен, но, оправившись, ответствовал:

— У вас, в Англии, детей бьют, — присовокупив к восклицанию соответствующее движение руки.