Варвара Болондаева - Тамплиеры-2. След варана

Тут же подбежал Эктор де Виль, оруженосец-сквайр, что прошел с рыцарем от самого дома. Он помог Гуго натянуть замшевые сапоги и подал кружку — слуги уже успели раздобыть воду. А путь за ней был неблизкий — до ближайшего источника было почти семь верст — столько же, сколько до порта Яффы. Воду можно было купить и в лагере — более предприимчивые крестоносцы на этом хорошо наживались.

Было видно, что другие пилигримы тоже с ненавистью поворачивают головы в сторону минаретов. Повсюду слышались возмущенные крики и свист. Некоторые потрясали мечами. Сильнее всего, роптали, конечно, простолюдины, осмелевшие после бунта под Мааррой. Слуги винили своих господ в излишней осторожности и нерешительности.

— Сколько еще можно ждать?!

— Доколе?!

— Неверные оскверняют дыханьем наши святыни!

— Рядом с нами дома и питьё, а мы дохнем в пустыне.

— Бароны опять торгуются между собой!

— С нами Господь, чего ждем?

— Баронам есть что делить!

— Жадные трусы!

С вершины минарета снова донеслись заунывные звуки азана, и толпа опять ответила взрывом ненависти.

— Дайте мне этого певуна — я разорву на части!

— Только бы войти в город!

— Смерть неверным!

Кто-то кричал, что стены сами должны рассыпаться от молитвы, кто-то уверял, что если бы атака началась, то святой Георгий незамедлительно пришел на помощь, чтобы сокрушить всех неверных копьем, как когда-то сокрушил дракона.

И такие сцены — вызваны ли они были муэдзинами или зовущим в синагогу трубным звуком шофара — повторялись изо дня в день. Нетерпение и ярость росли. Было ясно одно — осада затянулась. Пройдя за три года три тысячи верст, люди больше ждать не хотели. На расстоянии одного броска были мягкие постели, лошади, вода и даже вино… Прохладные большие дома, еда, женщины и богатства. И Гроб Господень, само собой. Главная цель похода.

Понимали это и сами бароны. Шестого июля в лагере графа Готфрида Бульонского был назначен военный совет. Присутствовали епископы и все полководцы с наиболее именитыми вассалами. Прибыли не только знакомые нам Танкред де Отвиль и граф Раймунд Тулузский, но и герцог Роберт Нормандский по прозвищу Роберт Короткие Штаны со своей диковатой свитой. Знаменит он был не своим неказистым видом, и не тем, что чуть не убил по ошибке Вильгельма Завоевателя — своего отца, а тем, что заложил все свои земли за десять тысяч монет, чтобы снарядить войско. Надо сказать, из всех баронов, пожалуй, именно Роберт Нормандский был наиболее искренен и не корыстолюбив. Им двигали доблесть и вера.

Также подъехал Роберт граф Фландрский, ослепляя покрытыми сусальным золотом шлемом-шишаком и шитом. Он привез с собой главную святыню войска — подарок Алексия Комнина, императора Византии. В украшенном драгоценными камнями золотом ковчежце лежала рука святого Георгия Победоносца. С такой защитой не страшен ни один враг — хоть сейчас в адово пекло!

После короткого молебна архиепископ Даймбер благословил начать совещание.

— Итак, господа, пора обсудить положение. — Граф Раймунд Тулузский прищурил единственный глаз. — Сколько человек мы имеем?

— Треть войска — женщины, старики и калеки.

— Но с нами Господь!

— Сеньор граф Готфрид Бульонский, а если немного точней?

— Последний пересчет показал, что в наших войсках около двадцати тысяч пеших вместе с присоединившимися сирийскими и палестинскими христианами. Из них боеспособными могут чуть более половины.

— А благородных рыцарей?

— Менее полутора тысяч. И многие лишись коней.

— А у тех, что остались, сбиты холки и раскованы копыта.

— Страшные потери! Сеньор Танкред де Отвиль, каковы силы эмира?

— Как показали допросы, гарнизон Ифтикар эд-Даула защищают не более двадцати тысяч человек. Всего — то кучка неверных!

— Не стоит забывать господа, что горожан может быть пятьдесят, а может быть сто тысяч. И большая часть из них может держать оружие.

— Мы взяли Антиохию, Рамлу, Маарру… Это ли не залог успеха?

— Благослови нас Господь!

Бароны одобрительно загудели. Граф Роберт Фландрский развернул свой горбоносый, как у андалузского коня, профиль к военачальникам Готфриду и Раймунду:

— А что со строительством осадных башен, господа?

— Об этом нам лучше расскажет сеньор Раймунд Пеле.

Сеньор Раймунд Пеле, вассал графа Раймунда Тулузского, был поставлен командовать над плотниками и инженерами, прибывшими на генуэзских кораблях. Он поклонился и взял слово.