Йар Эльтеррус: Возвращение императора

Внимание друзей привлек сигнал коммуникатора. Таркович рванулся к столу – видимо, произошло что-то серьезное, поскольку он запретил секретарю тревожить их без уважительной причины. На экране появилось лицо полковника Томского, с недавних пор ставшего правой рукой генерала.

– Что случилось?!

– Три серьезных бунта в столицах материков, – четко доложил полковник. – Причем, начались одновременно, что сразу говорит о координации из одного центра. Хотя требования восставших во всех трех случаях разные. Одни хотят возврата императора, вторые – демократии, третьи просто громят все, до чего могут дотянуться. Сил полиции для подавления не хватает. Синтарцы помочь отказались. Для введения в города внутренних войск нужно ваше распоряжение. Но…

– Что? – подался вперед Таркович.

– Я не уверен в их лояльности, – неохотно ответил Томский. – Как бы не присоединились к восставшим… Особенно меня беспокоит восьмая бригада, в ее расположении сплошные митинги с требованием вернуть императора…

– Центр вычислили?

– Пока нет, и не уверен, что сможем. Эсбешники всегда умели работать распределенно, сетевым способом. А это они, я уверен. Причем, опять же среднее звено, большинство агентов которого мы так и не вычислили.

– Что предпринято? – хмуро поинтересовался генерал.

– Нескольких зачинщиков удалось взять, но они молчат, – вздохнул полковник. – Судя по всему, психоблок. А синтарских препаратов для допроса у нас уже нет, у самих синтарцев на данный момент тоже – закончились.

– Нам же были переданы технологии их производства! – вмешался адмирал. – Я точно помню.

– Были, – подтвердил Томский. – Но чтобы развернуть производство нужно время, фармацевтическая фабрика, на которой мы его разворачиваем, начнет давать продукцию примерно через четыре месяца, не раньше. А наши препараты психоблок снять не в состоянии. Пытались применить пытки, но допрашиваемый просто сходил с ума. Поэтому пройти по цепочке мы возможности не имеем. Хочешь не хочешь, но бунты придется давить жестко.

– Как бы это не вызвало социального взрыва… – поежился Шемич. – В народе разброд и шатания, протестные настроения кем-то умело подогреваются. Впрочем, что это я, вы об этом лучше меня знаете.

– Знаю, – подтвердил Таркович. – Но надо действовать. Полковник, если внутренние войска не захотят подавлять бунт, используйте резерв командования – части спецназначения. Их офицеры прекрасно понимают, в отличие от остальных, чем грозит росский бунт. И еще… Вежливо, я повторяю, вежливо пригласите ко мне руководителей монархического движения.

Адмирал покосился на друга и хмыкнул. Если с вышеуказанными господами удастся договориться, то множество проблем исчезнут сами по себе. Ведь это не то движение, что создавали Таркович с компанией, а стихийно возникшее после отречения Алесия. Почти все флотские и армейские офицеры вошли в него. Требование этого движения было одним: «Верните нам нашего императора!». И никакие разумные доводы во внимание не принимались. Верните – и точка!

– Не уверен, что они согласятся, – возразил полковник. – Они уверены, что это вы виновны в случившемся с императором.

– Но они же не хотят, чтобы император вернулся на руины? – усмехнулся Таркович. – Задайте им этот вопрос. И дайте гарантии безопасности.

– Хорошо, – кивнул Томский.

– Действуйте, полковник.

Тот кивнул и хотел было отключиться, но не отключился.

– Еще что-то? – приподнял брови генерал.

– Да. К вам рвется на прием Смолин, начальник информационной службы департамента. Утверждает, что вопрос крайне важен и срочен.

– Ну, позовите, – с неохотой пробурчал Таркович, которому сейчас никого не хотелось видеть.

Томский отключился. Через несколько минут дверь кабинета, где пьянствовали старые друзья, отворилась, и вошел подтянутый как всегда Смолин. Однако красные воспаленные глаза социолога говорили, что он давно не спал. Интересно, чем таким важным был занят этот трудоголик, что не нашел времени на сон?

– Добрый день! – наклонил голову Смолин. – Генерал, адмирал!

– По какому вопросу вы хотели меня видеть? – поинтересовался Таркович.

– Позвольте по порядку.

– И все же, в чем дело? – мрачно уставился на него генерал.

– Обнаружены доказательства, что отречения императора на самом деле не произошло.

– Что?!! – и генерал, и адмирал разом вскочили. – Это шутка?!!

– Я такими вещами не шучу, – заверил начальник информационной службы. – В архиве обнаружены документы, утверждающие, что император не имеет права на отречение, если он дееспособен. Отречение возможно только в случае его безумия или физической невозможности исполнять свои обязанности.