Юрий Бурносов: Новелла по мотивам серии «Армагеддон». Игрок

Тем не менее, вломиться в автомобиль никто не пытался, и бормотание с хихиканьем Антонио отнес на счет своего уставшего от передряг и бессонницы мозга. Под утро, когда солнце уже начало вставать, он все-таки уснул по-настоящему и проспал чуть больше часа. Потом вышел из машины, обошел вокруг в поисках следов ночного гостя. Ничего не увидел, покачал головой. Умылся, съел сэндвич и поехал к трассе, временами увязая в наметенном ветром песке.

Как только он выехал на трассу, то увидел сползший на обочину длинный «Кадиллак». Фасонистый, розового цвета, с откидным верхом (сейчас он был закрыт). Обычно на таких ездят наркодилеры, сутенеры или просто богатые идиоты с отсутствием какого-либо вкуса. Возле «Кадиллака» стоял человек и махал руками.

Подкатив поближе и остановившись, Антонио попытался его рассмотреть. Точно, криминальный тип — солнцезащитные очки, широкополая мягкая шляпа, несмотря на жару — модная в среде сутенеров шуба из какого-то диковинного зверя, толстая золотая цепь с огромным кулоном. Вроде бы незнакомый, хотя кое-кого из этих парней Антонио хорошо знал.

Сумасшедший или нормальный?

Степень сумасшествия оценить Антонио пока не научился. Тем более все безумцы вели себя по-разному. Одни — совсем как дикие звери, другие сохранили зачатки интеллекта и могли, скажем, самостоятельно открыть дверь или даже пользоваться оружием. Вдруг этот субъект его заманивает?

Антонио опустил стекло и высунул голову.

— Что вам нужно? — крикнул он.

— Сэр, помогите! Сэр! — умоляюще попросил человек в шубе. — У меня здесь женщина... Она рожает! Вы полицейский, вас учили это делать, а я ни черта не соображаю... В городе творится жуткая хрень, больницы не работают, я еле оттуда удрал!

Только этого мне не хватало, подумал Антонио. Роды принимать он, естественно, не умел и даже не представлял, чем может помочь этому типу. Однако подъехал ближе, остановил машину возле «Кадиллака» и выбрался наружу.

— Спасибо, сэр! — тип, с виду латиноамериканец, схватил его за руку и потащил к задним сиденьям. — Вот, моя жена.

Антонио заглянул внутрь и отшатнулся.

Там лежала связанная женщина. Беременная, несомненно, но явно не собиравшаяся пока рожать — даже Антонио понимал, что живот у нее для этого маловат. Зато она была безумной. Она громко клацала и скрипела зубами, из прокушенной губы сбегала струйка крови. При виде Антонио она задергалась еще сильнее и попыталась встать.

— Э-э... — начал Антонио, и тут ему в бок уперлось что-то твердое. Покосившись, он увидел ствол дробовика «ремингтон», который латинос, вероятно, прятал под шубой.

— Ей никто не хочет помогать, сэр, — объяснил он. — Но я знаю, Присцилла не сошла с ума, как все остальные. Это предродовой синдром, или как оно называется у врачей... Вы должны ей помочь.

— Приятель, я не умею, — как можно более миролюбиво сказал Антонио. — Я даже не коп. Эта форма с машиной вместе достались мне совершенно случайно.

— Ты мне врешь, — пробормотал латинос, и Антонио понял, что перед ним — сумасшедший. Обычный, настоящий сумасшедший, а не из этих новых. Что, в целом, не меняло ситуации.

Объяснять ему, что с женой дела плохи и дело не в скорых родах, а совсем в другом, было бессмысленно. Надо было выкручиваться. И Антонио не стал тянуть.

— Хорошо, — сказал он. — Мне нужна вода, много воды. И спирт. Для обеззараживания.

— В машине, в холодильнике, есть виски, возьми сам, — не повелся на уловку человек в шубе.

— А вода?

— Вода в багажнике. Открой.

Антонио подошел к багажнику. «Ремингтон» все так же впивался ему в бок. Открыл, увидел десятилитровую прозрачную канистру.

— Думаю, этого достаточно, — сказал он.

Женщина на заднем сиденье все так же билась и скрежетала зубами, будучи не в силах дотянуться до своей добычи. Антонио нашел в портативном холодильнике бутылку хорошего бурбона, сделал большой глоток и стал тщательно протирать руки, плеснув на них. Нужно было как-то отвлечь латиноса и выбить у него дробовик. Иначе беда.

Неожиданно детали увиденного сложились в его голове в некий причудливый паззл. Розовый «Кадиллак». Присцилла.

Розовый «Кадиллак» Элвис Пресли подарил своей любимой матери.

Жену Элвиса звали Присцилла.

Может быть, это тот самый шанс.

— Если будет девочка, назовешь ее Лиза-Мария, как Король? — небрежно спросил он, продолжая тереть ладони. Латинос оживился.

— Ты врубаешься?! Сейчас мало кто по-настоящему врубается в Элвиса...