Алексей Живой - Удар в сердце

Эсхил, внимательно оглядел стоявшего перед ним спартанского наварха, молча развернулся и направился к кораблю.

— Эй, Бриант, поднимай людей, — приказал Тарас, оглядывая бурливший, словно улей, лагерь афинского флота, — немедленно грузимся на корабль и выступаем. Пришла пора показать этим афинянам, чему мы научились на море.

За то время, пока они грузились на корабль, от берега уже успели отойти не меньше пяти десятков триер, и он казался теперь почти пустынным по сравнению с тем, что было еще совсем недавно. Тарас лишний раз убедился в том, как слаженно действуют афинские моряки. А действия гребцов вообще вызвали у него восторг.

— Ты посмотри, — толкнул он в плечо Иллария, поднявшись на борт и ничуть не стесняясь Эсхила, бродившего с крайне удивленным видом вокруг баллисты, — как они опускают весла в воду, будто у них у всех руки одинаковой длины. Гребут ровно, все как один. Вот и нам надо к этому стремиться. Бери курс вон на те острова, там наше место для битвы. И позовите ко мне Темпея.

Пока корабли спартанской эскадры, покинув Саламин, удалялись от него в сторону Мегариды, Тарас был занят осмотром акватории, совершенно позабыв про ночной трофей. Он с интересом наблюдал, как основная часть афинского флота концентрируется за северной оконечностью Саламина, прикрывшись им и теми самыми островками, которые он вчера миновал в ночи.

— Значит, все-таки будет ждать главный удар персов здесь, в самом узком месте, — пришел к заключению Тарас, пытаясь понять замысел афинского флотоводца, — в открытое море не пойдут. И то ладно. Здесь численный перевес роли не играет, пусть их хоть вся тысяча явится, а мы, в случае чего, сможем пристреляться поточнее.

Поначалу Тарас хотел сохранить свои чудо-орудия в тайне, но, узнав о примерной численности персидской армады, что пришла сюда, решил, что если сложится тяжелая обстановка, он все же применит их. Особенно если представится случай обстрелять сгруппированные близко друг к другу корабли. А присутствие соглядатая вообще не оставляло ему шансов сохранить в этом случае существование орудий в тайне.

«Да и ладно, — подумал он, поглядывая на Эсхила, который сейчас стоял на самом носу корабля и наблюдал за морем, — шила в мешке не утаишь. Эвривиад меня видел, значит, скоро в Спарте все будут знать о моем чудесном исцелении. Чего еще бояться. Леонид обещал меня прикрыть, значит, и на этот раз что-нибудь придумает».

Корабль уже подходил к группе островов, поднимавшихся из воды между побережьем Мегариды и Саламином, где им предстояло дожидаться неприятеля, когда Тарас вдруг вспомнил о перехваченной ночью табличке. Он прикрылся от посторонних взглядов телами Брианта и Этокла, осторожно просунул руку под нагрудник и, вытащив ее, прочел текст, написанный по-гречески.

Великий царь, я убедил сограждан отдать тебе без боя Афины. Теперь я готов сдаться на милость победителя и удержать свой флот от решающего сражения, если ты пообещаешь Афинам особое положение в греческом мире после установления твоего владычества. Афины должны править всеми прочими греками. Твой советник Демарат, подтвердит тебе, что я держу свое слово. Буду ждать ответа до утра.

Тарас посмотрел на солнце, уже стремившееся к зениту, на сотни афинских кораблей, что выстраивались в линию за скалами Саламина, и с удивлением проговорил, запрятав табличку обратно:

— Уже утро. Кажется, сегодня ночью я спас афинян от предательства, и теперь им придется сражаться.

Обогнув самый большой из группы островов, Тарас с удивлением обнаружил, что за ним уже прятались пять триер. Еще штук шесть он разглядел за островками поменьше. Гисандр подозвал к себе Эсхила и вопросил:

— Чьи это корабли?

— Это еще одна эскадра из Мегариды, — ответил Эсхил, — прибыла сюда вчера с таким же приказом от Фемистокла. Первая подчинялась Эвривиаду и по-прежнему стоит у Эгины.

— Это я знаю, — кивнул Тарас, отпуская афинского наблюдателя, — значит, мы здесь будем коротать время не в одиночестве. И то ладно.

Вместе с триерами из Мегары, капитаны которых с удивлением встретили появление спартанцев на кораблях, в «засадном» полку получалось около двадцати судов. «Не слишком много, — решил Тарас, рассматривая тонувшие в дымке берега близкого материка, — но и не в полном одиночестве. Теперь ведь неизвестно, чего ожидать от этого предателя. В крайнем случае, до берегов Мегары не так далеко. Главное, чтобы персы нас от них не отрезали».