Алексей Живой: Удар в сердце

Лишившись победы и взятые в кольцо, афиняне перешли в контрнаступление, чтобы пробить себе путь назад, одновременно яростно отбиваясь от наседавших персов с тыла. Тарас видел, как погибли многие из тех военачальников, что привели их сюда. Может быть, погиб и сам Агенор. «Бессмертные» стояли плотной стеной, пытаясь не дать им вырваться из кольца, но ярость греков была сильнее. И в конце концов пешие персы подались назад. Их строй изогнулся, а затем прорвался в двух местах сразу. Греческие бойцы хлынули в эти проходы, устремившись к спасительному перевалу и развалив собственный строй.

— А вот это ошибка, — хладнокровно констатировал Тарас, взявшись рукой за подбородок, — это уже не дисциплинированное отступление, а настоящее бегство. И сейчас персы вас накажут за слабость.

Он не ошибся, дав возможность гоплитам побежать в сторону перевала, конница «бессмертных» разделилась на два потока и, быстро настигнув беглецов, врубилась в эту человеческую массу, уже не напоминавшую фалангу, сразу с двух сторон. А с перевала все накатывали новые и новые волны персидской пехоты. Численное превосходство персов, на взгляд Тараса, который бегло оценил их боевые возможности, стало уже пятикратным, и сражение, казалось, почти выигранное греками, теперь превратилось в настоящую бойню. А когда гоплиты обратились в бегство, началось настоящее истребление.

Персы на мощных конях вонзались в толпу греков то тут, то там и «косили» их своими длинными мечами. Греки, многие из которых побросали щиты, чтобы легче было бежать, слабо пытались защищаться кто мечом, а кто и просто закрывался руками. Но все было бесполезно. Они гибли десятками. Бой шел уже почти у самого перевала, к которому из последних сил пробивались афиняне. Никакого руководства сражением уже давно не было, Тарас не видел ни одной «организованной группы», которая пыталась бы хоть как-то держать строй. Даже в арьергарде, где волна персов, словно море, неминуемо накатывающее на берег, подминала под себя бегущих греков, полемархи давно смешались с толпой простых гоплитов.

— Позор, — пробормотал Тарас, с презрением глядя на бегущих афинян, и даже сплюнул на камни, — вы все должны были лечь на этом поле, но не пропустить персов. А теперь вы заслужили свою участь.

«Впрочем, хороший удар мог бы немного исправить ситуацию», — подумал Тарас, который в глубине души все же считал, что греки должны помогать друг другу, особенно во время войны. Но, взглянув на неподвижный строй спартанцев, которые и не думали спускаться вниз, спокойно взирая на гибель афинян, понял, что подмоги людям Агенора не будет.

«Неизвестно еще, какой приказ получил командир этого отряда», — подумал Тарас, не решившись на этот раз доверить слова воздуху. Он с некоторой опаской посмотрел на копья лакедемонян, которые поднялись вверх, стоило приблизиться к перевалу бегущим грекам. Но строй расступился, едва первый из них добрался до спасительного прохода. Афиняне, окровавленные, многие без шлемов и оружия, пробегали сквозь строй спартиатов и падали без сил сразу за ним. Персы же не стали атаковать перевал, удовлетворившись избиением тех, кто не успел достичь дельфийского прохода. А таких было не больше тысячи. Выжил ли сам Агенор, отдавший свое войско на растерзание, Тарас тоже не знал. Но решил выяснить, едва стало ясно, что сражение закончено.

— Идем вниз, — приказал он своим людям, — здесь смотреть больше не на что.

А про себя подумал: «Царь должен быть доволен».

Проходя мимо раненых и тяжело дышавших афинян, что валялись без сил или сидели, понурив головы, меж камней, Гисандр заметил их предводителя. Тот был ранен в плечо, но жив. «А это еще лучше, — против воли усмехнулся Тарас, — виновник позора выжил. Видно, Леонид принес хорошие жертвы богам».

Не успели они прибыть в гавань, как Тарасу было приказано развернуть бурную деятельность, которую, впрочем, следовало скрыть от чужих глаз. Когда начало темнеть и без того небольшой порт на этой стороне залива почти опустел, пифий приказал немедленно выгрузить ящики на берег и отнести их в сторону видневшейся неподалеку горной гряды.

— Там есть пещера, — кратко пояснил он, — мы должны достичь ее завтра утром. Но передвигаться лучше по темноте. Так надежнее. Поэтому начнем наш путь прямо сейчас. Здесь вполне безопасно, однако никто не должен обращать на нас внимания.

Тарас не стал спорить. Островок Итака не выглядел с моря слишком большим, когда они приближались к нему. Тот, другой остров, что высился за проливом шириной всего в десять стадий, — кажется, пифий называл его Кефалления — превосходил своего собрата размерами раз в пять. Но Клеандр по каким-то лишь ему известным причинам выбрал именно этот живописный и гористый островок. Больших городов по этому берегу Тарас с борта биремы не заметил, лишь рыбацкие деревеньки. Возможно, эта идиллия и привлекала царского пифия. Свои сокровища лучше хранить подальше от суеты.