Александр Архиповец: Вальс Бостон

Решительно сбросив кладбищенское тряпье, вышвырнул его в иллюминатор. Отставил в сторону стул, на котором пытали Мерлин, потрогал ногой засохшее пятно крови. За дверью нашел туалетную комнату с душем, унитазом, опять-таки овальным зеркалом и стеклянной полочкой с туалетными принадлежностями. Включил душ – ударили сильные струйки чуть теплой воды. Наслаждаясь, какое-то время стоял боясь шевельнуться, утратить прелесть момента. Казалось, что вода вместе с грязью и кровью смывает прошлые беды. Жидкое мыло пахло сиренью. Будто желая отмыть заодно и душу, намыливался вновь и вновь. Тер тело губкой до тех пор, пока кожа не покраснела. Потом сбрил щетину разовым лезвием.

Тщательно вытерся свежим полотенцем, облачился в новое одеяние. Причесал волосы костяным гребнем с ручкой в форме морской каракатицы, висящим тут же на шелковом шнуре, с надеждой посмотрел в зеркало: высокий лоб, русые, чуть вьющиеся волосы, прямой с небольшой горбинкой нос, серые глаза. Похоже, пребывание в отстойнике пошло на пользу. Исчезли темные круги под глазами, нездоровая бледность, подравнявшиеся щеки порозовели. Еще новость – в радужках глаз появились едва заметные тонкие золотистые прожилки.

Совсем другое дело – пусть и не красавец, но уже и не ишак!

От затылка вниз вдоль позвоночника прошла горячая волна, – первый предвестник грядущей нуклеаризации. [5]Только ее сейчас не хватало! Первые три еле пережил в отстойнике у астальдов. Черти б их подрали! Так нет же! Не хотят рогатые с ними связываться, наверное, побаиваются. Горио, помню, утешал, что последующие будут намного легче. Врал, как всегда врал, мерзавец! Каждый раз я буквально отдавал Богу душу. Хотя теперь он вряд ли ее примет.

Ночка сегодня предстоит превеселенькая: ломка, бред, галлюцинации. Я до сих пор до конца не уверен, реален ли мир и происходящее в нем, или мне все только кажется.

У самого носа зажужжала влетевшая через открытый иллюминатор оса. Желтое полосатое брюшко, тонкая талия.

"Ану-ка! Зажми в ладошке и узнаешь!" – мелькнула ехидная мыслишка.

Решительно от нее отказавшись и перестав философствовать, нацепив на нос лежавшие на столике очки с овальными дымчатыми стеклами, отправился в рубку.

Яхта понемногу набирала ход.

Идя по коридору, заинтересованно поглядывал по сторонам: пластик, металл, серебристые синтетические коврики под ногами. Еще три каюты – две с крепкими металлическими дверями, наверное, Стаса и Диогена. А вот и лестница, ведущая в рубку. Поднявшись по ступенькам, тихонечко вошел. Защищенная колпаком из прозрачного пластика, она была герметична.

В одном из двух мягких вращающихся кресел возле пульта управления сидела Мерлин. Одной рукой она держала штурвал, а другой поправляла прическу. Под правым ухом я заметил родимое пятно величиной с копеечную монету.

На пульте зеленоватым светом мерцали несколько овальных датчиков. На одном, самом большом, медленно двигалась карта с красной яркой точкой. "Спутниковая навигация! – подумал я. – А как же мобильники, Интернет? Но какой смысл Мерли лгать?"

Почувствовав мое присутствие, девушка оглянулась. Ее лицо побледнело, в глазах промелькнул ужас, с приоткрытых уст сорвался не то крик, не то жалобный стон.

– Ну тебя к черту, Умник! Я уж подумала, что воскрес Бешенный. Как ты на него похож!… Да нет! Вроде и не очень… – воскликнула она с досадой и облегчением, буравя меня пронзительным взглядом.

– Так вот ты какой…

– Какой, мэм?

Рыжая насмешливо фыркнула и отвернулась к пульту. Я встал позади и положил руку ей на плечо.

Мерли, слегка вздрогнула, но не отстранилась, сделав вид, что не заметила. Через тонкую ткань почувствовал тепло женского тела, плавность изгибов, проступающую твердь ключицы. Дал волю фантазии, и она понеслась: представил спину, талию, небольшую, упругую грудь. Мысленно ощутил ее в своей ладони, рука скользила вниз на плоский животик с маленьким пупком, еще… еще дальше…

Проглотив полный рот набежавшей слюны, стряхнул наваждение. "Ну, признайся! К чему себе лгать! Она тебе нравится, и ты ее хочешь! Очень хочешь? Да – хочу!"

Сразу стало легче. Ведь ничего постыдного, неестественного в моем желании нет. Когда я последний раз спал с женщиной? И не припомню, а с той, которая бы меня страстно желала… – и вовсе никогда!

Думаю, что Мерлин прочла мои мысли.

– Умник, присядь рядом, – вполголоса сказала она, – ты меня отвлекаешь.

Кресло мягкое и удивительно удобное. Немного покатавшись из стороны в сторону, сосредоточился на пульте.