Влад Савин: Днепровский вал

А потому, этот мистер Эрл для меня существо, стоящее на ступеньке эволюции гораздо ниже человека.

— Ну ты, Ань, даешь! — сказала мне после Ленка — с ним прямо, как графиня со слугой!

С паршивой овцы, хоть шерсти клок. Товарищ Кириллов, когда я ему это предложила, сначала очень удивился, а затем одобрил. Ну а я всего лишь вспомнила слова Михаила Петровича, по совсем другому поводу — «если не можешь предотвратить, так возглавь». И книжку про «лихие девяностые», какого-то Бушкова, оказавшуюся на компьютере в библиотеке.

Мистер, как мы реализуем товар, это наши проблемы. Ну например, если вы завтра увидите на улице женщину в новых вещах и спросите, она правдиво вам ответит, «получила в награду, как передовик». Мистер, вам непонятно? Нам платят, мы договариваемся с теми, кто решает, кого назначить передовиком. И вручают, при толпе свидетелей, на общем собрании. При чем тут букмекеры — а, и правда, похоже.

Не рассказывать же этому шимпанзе, что весь товар мы честно, по описи, сдаем Кириллову, после чего его и в самом деле распределяют в завкоме передовичкам. Большей частью.

— Из образа выходите — сделал нам замечание товарищ комиссар третьего ранга — вот как объяснить, что сами не носите то, что через ваши руки проходит? Извольте соответствовать — себе, на представительство, оставить приказываю платья, обувь, ну все что подобает, конечно в разумных пределах.

Так, товарищ комиссар третьего ранга, кому тут морду бить?

Вообще, чудное звание у нашего «жандарма». В этой истории, в отличие от нашей, с введением погон так же привели к единообразию всяких там воентехников, военфельдшеров, военюристов — но политработников и госбезопасность отчего-то оставили по-прежнему. И если раньше, майор ГБ был равен армейскому полковнику, старший майор ГБ — генерал-майору, то комиссар госбезопасности третьего ранга, это генерал-лейтенант?

Встретил он нас еще в Полярном, на причале. Мы наверх выползаем, эх, свежий воздух, ну не сравнить с искусственным! Смотрим, как наш Михаил Петрович свет Лазарев с самим комфлотом Головко, после официальной части думаем, вот и нам пора, конец мая уже, скоро начнется, как там будет на Днепре? Но нет, пары часов не прошло, едва ноги размять успели на твердой земле, как приказ, всем на борт, идти в Северодвинск, и «жандарм» с нами.

Заставил нас всех рапорты писать, что, как, где, едва не поминутно. И еще вызывал, расспрашивал, уточнял. Но больше конечно, с товарищем Лазаревым что-то обсуждали. В Северодвинск пришли, на свое, привычное уже место, стали, где все под нас специально оборудовано, выгружаемся со всем своим подводно-диверсионным имуществом, для следования пока в казармы отдельной роты ПДСС Северного Флота, база наша главная тоже в Северодвинске так и осталась. А «жандарм» сразу исчез куда-то со всеми бумагами — ну значит, так надо.

Таскают имущество наши же, из роты — поскольку вещи и секретные, и деликатного обращения требуют. Мы стоим, смотрим — во-первых, мы по здешним меркам, «деды», офицеры, спецы, а не сержанты, взятые из флотской разведки, и ни разу еще по-боевому на глубину не ходившие, во-вторых, мы с боевого выхода, так что сами должны понимать. Солнышко печет — север же, скоро белые ночи начнутся. И тут прибегает матрос-посыльный — к «жандарму», всех нас. Мы естественно, за ним, не ожидая ничего хорошего. С Кириловым Аня, тоже в каком-то расстройстве. Ждем указаний.

— Мужики (странно! Отчего не официальное, товарищи офицеры?). Помощь требуется, для деликатного дела. Вот вы, товарищ Смоленцев, очень хороший рукопашник? И у всех вас с этим лучше, чем у простых матросов СФ.

Тут вступил в разговор наш кэп, Большаков, а я, естественно, активно слушал. Выходит, пока мы в море, тут американец, да еще и самый настоящий шпион, клеится к Анечке, боевой подруге нашего командира? Нет, арестовать или выслать не проблема, так ведь другого пришлют? А можно ли его в госпиталь еще на месяц, нет убивать или калечить не надо, аккуратно так, вот оттого вас и просим! Проблема в том, что он не один. Ну да, а что вы хотели, в переулке ночью мы и без вас бы справились. А вот через час в «Белых ночах», и с ним будет десяток или больше американских матросов, так что… Нет, мужики, желательно без трупов, и без особо тяжких, зачем нам сейчас разборки с союзниками? «Двухсотый» или тяжелый «трехсотый» с их стороны, это уже предмет для серьезного расследования, причем не только нашего, ну а насчет битых морд никто заморачиваться не будет.