Алексей Карасов: Разгильдяй

Я опять улёгся не жравши. Как бы не вошло в привычку ложиться спать голодным. Укрылся барахлом, оставленным мужиком, а сверху поставил лодку.

Сон беспокойный. Снится всякая гадость. На этот раз гадость помню. Еду на автобусе. То есть, мне кажется, что на автобусе. Наверно привык на автобусах ездить. Но, антураж не тот. Нет окон, стоек, крыши и дверей. Есть только платформа, вроде телеги. Скорее всего еду на телеге, но кажется, что на автобусе. Приезжаем на автостанцию. Название города знакомое, а вспомнить не могу и знаю, что раньше в этом городе никогда не был. Захожу в помещение. Кабинет, похоже, полковничихин.

Сажусь за стол на хозяйское место. Видимо подсознание считает меня достойным достоинств полковницы и её должности. Хотя сознание не возражает против полковничихиной зарплаты, но одновременно очень энергично возражает против полковничьиных забот и достоинств. Сижу в кресле и наслаждаюсь зарплатой.

Вдруг! Как всегда это дурацкое «вдруг». Нет чтобы на хорошем остановиться и продолжать дальше сниться кабинет, кресло и зарплата. Ну, пусть ещё приснится как полковница зарплату принесла. Но, гладить её не буду. Не хочу сортиры чистить. Так вот опять «вдруг». Достали! Пи-пи-пи.

Вдруг девки в кабинете забегали. И бегут от входа. Куда бегут? Там же окно. Или они в окно попрыгали? Вопят: Монстр! Монстр! Монстр! А, я чего-то не пугаюсь. Ну, не страшно мне. Не пойму чего-то. И не то, чтобы я монстров не боялся. Просто в этом случае не пугаюсь.

Входит монстр. Как в плохом спектакле: входит бедная Офелия. Вот также входит монстр.

Я ему:

— Пи-пи-пи, чего-то ты, морда наглая, без доклада вломился? Пи-пи-пи. Пошёл, говорю, вон.

Глянул на монстра. Батюшки мои, а внешний вид у него: фуражка набекрень, козырёк треснул, гимнастёрка мятая в соломе, расстёгнута почти до пупа. Галифе в пятнах как будто владельца галифе, в этих самых галифе посадили на яйца и забыли очистить от яичной скорлупы. Сапоги пыльные, всмятку. Ну и монстр. Не зря девки испугались.

Этого безобразия нервы не выдержали и как заору:

— Пошёл вон! Урод! Пи-пи-пи! Стой в коридоре и не пускай никого в кабинет пи-пи-пи, а то уроды всякие, вроде тебя шастают и мешают работать.

Монстр повернулся и вышел, обиделся наверно. Ну и я не из железа сделан. Ну, думаю, если тебя суки под дверью не окажется! Молись падла! Будет из тебя настоящий урод. Выхожу за дверь и правда сбежал. Найду, пожалеет, что на свет появился! Так отделаю!!! Придётся этого придурка искать.

Выхожу из здания. Иду по улицам. Всё какое-то не знакомое. Подхожу к фонтану. На стене около фонтана мозаика. Изображены несколько леопардов в лесу. Вдруг! Опять, твою мать, это вдруг. Здесь-то чего?

От стены тянутся щупальца. Леопарды превратились в леопардоосьминогов, а может девятиногов. Прямо страсти карибских морей. На что рассчитывали уроды, засылая столь дурацкий сон, я не понял. Из под мышки достаю, Вы помните что. Вы помните, что курок пистолета взводится при вынимании из кобуры. В стволе четырнадцатый патрон.

Мне не надо проделывать всякие демократические глупости: взводить курок, передёргивать затвор, кричать руки вверх, стой кто идёт, Вы можете хранить молчание. Попробуй поговори с пулей в брюхе. Направляю пистолет в глаза уродов. Ну, точно уроды. Где ещё таких увидишь? Только во сне. Глаза размером с тарелку наверно для того, чтобы нагнать страху. Вот я с перепугу и всадил в каждый глаз по пуле.

Зелёные уроды. Не в смысле цвета, а не опытные. Думали, что буду кричать стой кто идёт, ползёт, летит или с криками, как в голливудских сериалах бежать от страха наложив в штаны. Да ещё пару раз упаду с высоких каблуков для нагнетания ужаса. Жалко нету каблуков, не с чего падать. Не важно кто ты: крокодил или урод леопардодевятиног. Важно, чтобы выжить, стрелять первым. Я до сих пор живой только потому, что успевал выстрелить первым.

В моём позолоченном, наградном патроны не подарочные, но тоже позолоченные. Пуля в патроне многослойная. Внутри пули имеется трёх миллиметровая игла из карбида уранафторида хрен знает какого гибрида. Эта игла чуть легче урановой, но намного твёрже. Покрыта слоем платины толщиной в несколько микрон. Если пуля входит в мишень, то платина сдирается и сердечник УФХГ воспламеняется, и горит особенно охотно в органической среде. А если, эта хрень пробьёт броню, то за бронёй пуля воспламеняется, сжигает кислород и выделяет ядовитые газы соединений фтора. Следующий слой тоже какая-то хрень, покрытая золотом. При выстреле золото оплавляется. Пуля первые пять метров летит как пуля. А дальше как огненный шар с температурой поверхности больше, чем на солнце.