Джонатан Филипс - Четвертый крестовый поход

Иннокентий побуждал христианское войско выступить с правильным настроем, не омраченным такими грехами, как тщеславие, алчность и гордость. Он осудил самонадеянность некоторых предшествующих крестоносцев и нравственный упадок живущих в Леванте, якобы скатившихся к пьянству и чревоугодничеству.

Затем папа перешел к конкретным указаниям. Он предлагал назначить отправление экспедиции на март 1199 года. Дворяне и горожане должны были предоставить соответствующее количество людей, чтобы как минимум в течение двух лет «защищать землю, где родился Христос». Акцент, сделанный на городах, которые должны предоставить крестоносцев, отражает рост значения урбанистических центров в Западной Европе в конце XII столетия. Сельская жизнь по-прежнему преобладала — но развитие торговли, рост образованности и численности населения служили стимулом для развития городов, каждый из которых гордился собственным гражданством и, по мере возможности, независимостью от центральной власти. С точки зрения Иннокентия благосостояние и статус городов могли внести существенный вклад в экспедицию.

Забота Иннокентия о крестовом походе проявилась также в назначении им двух высокопоставленных служителей церкви в качестве своих представителей (легатов) при сборе армии и руководстве ею. Во время Второго (1145–1149) и Третьего (1189–1192) походов армия ощущала папское воздействие весьма ограниченно. Иннокентий же предполагал в куда большей степени контролировать ход своей кампании. Один из легатов (Пьетро Капуано) должен был отправиться в Англию и Францию, чтобы примирить Ричарда и Филиппа, а другой (Соффредо) направлялся в Венецию, чтобы просить там помощи в предприятии.

Иннокентий также направил и других церковников проповедовать идею крестового похода, создавая ему поддержку. Многие жители Западной Европы упрекали Церковь в том, что при видимом благосостоянии она не оказывала достаточной помощи предыдущим походам. Иннокентий приказал всему духовенству участвовать в снаряжении и финансировании рыцарей для экспедиции под страхом запрещения в служении. Наконец, он дал указания местным священнослужителям вести набор новобранцев в своих областях. [37] По поводу этого папского воззвания см. также: Cole, Preaching the Crusades, 80-5.

Страстное и непреклонное воззвание папы было направлено в королевства Францию, Англию, Венгрию и Сицилию. Но сам Иннокентий понимал, что время не слишком благоприятно. Ни Германия, ни Испания не могли быть задействованы в предприятии: первая была поглощена гражданской войной, а вторая полностью занята попытками освобождения Иберийского полуострова от мусульман. Кроме того, Англия с Францией по-прежнему враждовали. В конечном счете именно из-за того, что Четвертый крестовый поход был организован скорее дворянами, нежели королями, могло показаться, что Иннокентий, обеспечивая поддержку для экспедиции, решил пренебречь монархами. Ведь разве в качестве папы ему не было легче обратиться к дворянам, нежели к королям? К тому же именно вражда между Ричардом и Филиппом не позволила возвратить Иерусалим в Третьем крестовом походе.

Иннокентий понимал, что объединенные силы, престиж и опыт двух королей будет незаменим для дела христианства. Ричард и Филипп обеспечили бы сбор сильной армии. Но папа также понимал и то, что ни один из этих двоих не отправится больше в крестовый поход, пока между ними не будет установлен прочный мир.

Учитывая славу Ричарда как героя-крестоносца, вероятно, стоило заручиться именно его поддержкой. После освобождения в 1194 году Ричард проводил все время в попытках вернуть Северную Францию, перешедшую к Филиппу во время его заточения.

Недавние сражения дали англичанам весомую надежду. В битве при Гисоре в Северной Франции в конце сентября 1198 года король Филипп упал с лошади и свалился в реку. «Я слышал, что он был вынужден напиться речной воды», — гласил удовлетворенный рассказ Ричарда о схватке. [38] Gillingham, Richard I, 316.

Будучи прекрасным воином, Ричард являлся хорошо образованным человеком и проницательным политиком. В его личности смешались любовь к музыке, находчивость воина и жесткость прагматика. Когда папские легаты убеждали его принять участие в крестовом походе, именно обращение к этой последней стороне его подвижного, словно ртуть, характера сыграло основную роль.

В декабре 1198 года Пьетро Капуано добрался до Северной Европы. Источником сведений о его встрече с Ричардом служит «История Уильяма Маршала» (History of William Marshal) — устное предание, составленное в 1220-х годах и основанное на воспоминаниях одного из виднейших дворян Северной Европы. [39] Существует прекрасный перевод первых 10 000 строк «Истории». См.: History of William Marshal, ed. Holden, tr. Gregory. Ожидается появление остальной части текста. Несмотря на большой временной промежуток, Уильям выразительно описывает внешность легата: цвет его лица более всего напоминал желтизной ноги аиста, а попытки изобразить смирение показались северянам вульгарно наигранными. И у короля, и у придворного слащавость посланца вызвала тошноту. Едва ли и принесенное им известие было более приятным.