Анатолий Матвиенко: Аэропланы над Мукденом

Японцы под шумок попытались отправить десант на Сахалин, попав на свою беду в поле зрения разведчика Владивостокского авиаотряда «Морских Витязей». Десантная операция превратилась в спасательную, причем часть судов, переполненных подобранными с менее удачливых посудин, добровольно сдалась в плен. Авиаторы потеряли лишь две машины.

На этом активные действия кончились. Англия бросилась на защиту Японии, не дав добить остатки ее армии в Корее. Репарации по мирному договору погасили большую часть внешнего долга.

Рождественский приписал себе потопленные авиацией корабли, пытаясь этим прикрыть позор, что до Порт-Артура добралась едва ли треть 2-й Тихоокеанской эскадры. Его, естественно, поддержал великий князь Алексей Александрович, примазываясь к победе в японской войне.

Когда Александр Михайлович узнал, что император высочайше навесил Андрея Первозванного не только ему и сомнительному герою Линевичу, но и генерал-адмиральскому ничтожеству, то публично отказался носить орден. Никки расстроился, попенял зятю за неуважение и принялся дальше править державой, насколько у него это выходило.

— Александр! Вы окончательно с ума сошли! Извольте объяснить немедленно свой демарш!

Помазанник Божий рвал и метал. Да, племянник, если бы ты столько злости выливал на врагов России, за пределами империи уже б и народу не осталось, думал генерал-командор ВВС, от скуки разглядывая золоченую лепнину царского кабинета на потолке.

Причиной монаршьего гнева явилась пачка фотографий и пояснительных диаграмм, которые якобы случайно попались кайзеровской разведке после злосчастного выстрела в Сараево. Из них даже неспециалисту было ясно, что в окружении хорошо укрепленного армейского корпуса живет себе на западе Королевства Польского еще один корпус, на этот раз авиационный. Ровными рядами красовались «Витязи» третьего поколения с двухтонными бочками под брюхом, а на карте Германии и Восточной Пруссии аккуратными кружками и стрелками были разрисованы боевые радиусы действия и стрелки заранее рассчитанных маршрутов.

— Кайзер в бешенстве! — продолжал распрягаться император. — Он в любую минуту готов объявить войну и требует прекращения мобилизации. А вы со своими идиотскими угрозами. Да у них самая мощная ПВО в городах, пять сотен отличных истребителей. Вы никуда не довезете свои отравляющие вещества!

Дождавшись, когда организм государя утомится изрыгать вопли, князь спокойно заметил:

— Их летчики не умеют летать по ночам, а могучая ПВО — стрелять. Щелчок пальцами — и одним прекрасным утром Германия не проснется.

Император от неожиданности на миг утратил полемический запал.

— Одумайся, Александр! Ты собираешься варварски истребить всю немецкую нацию?

— Возможно, я перестарался. Для примера хватит Берлина. И даже простой угрозы газовой атаки.

Николай подошел вплотную к родственнику и попытался грозно глянуть. Получилось неубедительно.

— Кайзер — мой кузен. Мы сами, в конце концов, германцы. Как ты можешь?

— Знаешь, Никки, я — русский, и мне плевать, какой нации мои родители.

Император махнул руками. Мол — ты безнадежен.

— Вильгельм знает, что он у меня на ладони. Хлопок — и только улицы от трупов очистить. Это знает их генералитет. Потому немцы и бесятся. Один ты пребываешь в неведении.

— Ты решительно невозможен. Я десятилетиями строю альянсы, балансирую между врагами и друзьями России. А ты, как татарин какой-то. Саблей раз — и все порушил.

— Тем, что перепугал немцев до коликов? Никки, одумайся. У тебя развязаны руки, делай с Австро-Венгрией что хочешь. Кайзер пусть развлекается с Францией и Англией. Без Австро-Венгрии он и полугода не сдюжит. Или я не прав?

Николай сел за стол и принял строгую позу.

— Как вы все меня утомили. Каждый знает, как управлять Россией лучше меня. Не понимаешь, как это сложно. Ты, небось, откажешься на себя такую ношу взвалить.

— Отчего же? — вопросил Александр. — А ты пока разберись с домашними проблемами, с больным сыном, с императрицей, которая не может родить тебе здорового наследника и пляшет под дудку полоумного Распутина...

— Хватит! — воскликнул Николай, которого упрек о наследнике со стороны Александра, имевшего шестерых крепких сыновей, ударил ниже пояса. — Ты мне зять, дядя, друг, но всему есть предел. Я отстраняю тебя от командования воздушными силами и удаляю из русской армии. Ступай.

— Вам виднее, ваше императорское величество. Только самолеты с ядами из Польши не убирайте, а то любезный кузен Вилли задавит вас, как котенка.