Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой!

— Товарищ младший лейтенант, а что это тут трости для стариков валяются в большом количестве?

— Ошибаетесь, товарищ лейтенант. Это не трости, а оружие. Стилет называется. Виталий Кузьмич продемонстрировал мне, как из обычной тросточки можно неожиданно получить грозное оружие. Конечно, я в разных книжках читала про стилеты, но воочию увидела в первый раз.

Подумала и прихватила пару тростей. Одну отдам Романову, а вторую — про запас. Может самой придется прикинуться старушкой с тросточкой. Все отобранное свалила в кучу у стола младшего лейтенанта. Он аккуратно все переписал под копирку. Дал мне расписаться, после чего выдал один комплект документов мне. Подозвал бойца, который помог все загрузить в машину на заднее сиденье. Покачал головой, нырнул куда-то в кладовку и притащил кусок брезента, которым мы с Лешей прикрыли все приобретенное богатство. Я подумала, что надо будет отдариться. Где-нибудь раздобуду пару ящиков гранат и привезу сюда. Пусть у Виталия Кузьмича будут и гранаты.

В штабе я, наконец, увидела Романова. Аристарх Ксенофонтович с гордостью доложил, что завтра будет готова вся партия арбалетов и что сегодня можно уже опробовать первые два. Сунулась к Жукову, он был занят. Поэтому я с чистой совестью доложила дежурному, что поехала на стрельбище заниматься вооружением для партизан, и что буду через два часа. После этого Леша отвез нас на полигон. Там мы все трое опробовали арбалеты. К моему удивлению лучше всех стрелял Леша. По его словам в деревне он был лучшим стрелком из лука и самострела. Вот это и пригодилось.

Тут я решила, что настала пора вооружить Романова.

— Аристарх Ксенофонтович, а какой пистолет вы предпочитаете?

— Я, Анечка, по старинке люблю наган.

— Получите и распишитесь.

Я торжественно вручила наганы Леше и Романову. Романов с ходу расстрелял весь барабан с таким мастерством, что можно было и не смотреть на мишень. Но Леша не удержался и сбегал. Все яблочко было выбито. Вот что значит старая школа! После этого Романов дал Леше урок стрельбы из нагана. Одно из достоинств нагана как раз в том, что из него легче всего научиться стрелять. И Леша минут через тридцать смог попадать в корпус мишени на дистанции 25 метров. Уже что-то. После этого я вручила Романову маузер. Его восхищению не было предела.

— Ну удивили старика, Анечка. Где вы только раздобыли такую ценность? В гражданскую это был самый популярный пистолет. И самый редкий, между прочим.

Потом все дружно учились стрелять из ППШ. Тут я была вне конкуренции — все-таки занятия у Ипполитова не прошли даром. Романов самокритично признал, что стреляет пока на троечку, а Леша пулял в белый свет, как в копеечку. В заключение я преподнесла Романову трость. Надо отдать старику должное — он сразу смекнул, что это за штука, и за пару минут нашел на рукояти кнопочку, нажав на которую можно было выдернуть из трости узкое почти полуметровое лезвие.

По дороге в штаб Романов еще сказал, что сегодня вечером в ЦК КП Белоруссии по указанию Пономаренко будет проведена закрытая выставка вооружения для партизанских отрядов. Там будут выставлены мины, привезенные Стариновым и Файнбергом. Неплохо бы показать там наши арбалеты и ловушки, часть из которых тоже готова. Договорились, что пока я буду в штабе, он с Лешей отвезет все имущество на эту выставку. Романов останется там, а Леша вернется за мной и отвезет туда сразу, как только я освобожусь в штабе.

По приезде в штаб я первым делом нашла начальника охраны Жукова, майора Серафимова, и потихоньку выманила его наружу к моей машине. Там, стараясь не привлекать лишнего внимания, вручила ему ППШ с дисками. Майор оценил подарок и спросил, чем может отблагодарить. Я сказала, что нет ничего проще — мне нужно надежное место, где я могу хранить свой арсенал. Кроме того, мне нужно три ящика гранат. Серафимов место для хранения нашел сразу, а гранаты обещал предоставить завтра. Посмотрел на мой арсенал и сказал, что давно хотел раздобыть парабеллум. Для хорошего человека не жалко, и Серафимов получил еще и парабеллум. Все остальное мы с Лешей быстро выгрузили в выделенную нам клетушку, которая надежной решеткой была отделена от остального помещения оружейной комнаты. Согласно распоряжению Серафимова доступ к этой комнатке будет только у меня.

После этого я отдала машину в распоряжение Романова, а сама пошла к Жукову, надеясь, что он уже остыл. Оказалось, что Жуков не то, чтобы остыл, а просто ему не до подобных пустяков. Он как раз проводил совещание командармов и комкоров. Оно только началось и я успела просочиться на свое место. К моему удивлению Жуков зафиксировал мое появление и, как показалось, даже слегка усмехнулся. Услышав его первые слова, я поняла, почему генерал сменил гнев на милость.