Юрий Волошин - Казаки-разбойники

— Василь, ты погоди, я попробую привести того коня, — и кивнул в сторону.

— Хорошо бы, Лука, иди, я посижу здесь.

Конь никак не мог освободиться от мертвой хватки убитого воина. Судя по одежде, тот был офицером. Лица разобрать было невозможно. Оно было разворочено картечью и представляло собой сплошное месиво из мяса и костей.

Серая в яблоках кобыла прядала ушами, вскидывала голову и вздрагивала от каждого пушечного выстрела или разрыва. Лука осторожно отцепил повод, с трудом разжав окоченевшую кисть офицера. Огладил шею кобылы, ласково приговаривая при этом. Скоро лошадь немного успокоилась. Лука повел ее к раненому.

— Вот, Василь, теперь мы быстро доберемся до своей сотни. Поднатужься, я тебе помогу.

Потом Лука забрался сзади на круп лошади, и они поехали быстрым шагом искать товарищей. Василь кряхтел от боли, но держался бодро. А Лука всё осмысленнее ощущал реальность затихающего боя. Лишь в отдалении имперцы всё еще пытались оттеснить шведских пехотинцев и выбить их из окопов.

— Кажись, нашли, Василько! Вон наши очухиваются от боя. А мы забыли о Якиме!

— Я поглядел на то место, Лука. Его там не было. Наверное, свои подобрали.

— Глядите, Василь с Лукой приперли! — услышал Лука довольно веселый голос сотенного балагура Фомки. — Молодец, Лукаш! Не оставил товарища.

Подошел сотник Рудловский, оглядел прибывших, спросил:

— Лука, как ты? Не ранен?

— Вроде нет, пан сотник, — ответил Лука и помог снять с седла Василя.

— Ты ведь из обозников? — и, получив утвердительный кивок, приказал: — Тогда бери пару казаков с легкими ранениями и отправляйся в обоз. Повезешь фуры с ранеными. А конь тебе достался знатный, Лука. Завидно! Молодец, я видел, как ты бой вел. Поздравляю с крещением. Хорошо у тебя получилось. Ну, иди.

На одной из фур Лука заметил Якима. Тот лежал на соломе и без выражения смотрел равнодушными глазами в небо, прижатый с двух сторон ранеными.

— Яким, что с тобой? Ты меня слышишь? — Тот не ответил, а рядом лежащий казак сказал тихо:

— Оглушило его. Не скоро очухается. Но отлежится. Вези лучше скорее к лекарю, а то невмоготу терпеть более, хлопец.

Через полчаса быстрой езды четыре фуры добрались до обоза. Лука сдал раненых лекарям и пошел искать Макея.

— Сынок вернулся! — встретил тот Луку и полез обнять. — Вот обрадовал, хлопчик! Я думал о тебе. Обошлось?

— Да вроде бы, дядько Макей.

— Ну и слава богу! Много наших полегло?

— Человек десять убило да больше двух десятков поранено, — ответил Лука. — И Якима оглушило. Лежит и молчит, и смотрит не мигая в небо. Страшно!

— Ничего, он парень сильный. Бог не отдаст его вот так сразу костлявой. А как ты, Лука?

— Сам не знаю. Сотник похвалил, а сам я почти ничего не помню. Всё как в густом тумане. Лишь потом стал соображать. А смотри-ка, дядько, какую я красавицу добыл!

Макей осмотрел кобылу, заглянул в зубы, охлопал шкуру.

— Да, тебе повезло с кобылой. Хороша! Офицерская, наверное.

— Ага. Я на ней Василя привез с поля. Теперь он здесь. Надо бы осмотреть седло. Я еще не заглядывал в торбы.

Лука с восторгом вытащил из седельной кобуры отличный пистоль, потом второй, огневой припас к ним, несколько бумаг, которые читать всё равно не смог бы. Их он отбросил. Нашел пачку табака и люльку, отделанную серебром. Красивую флягу с хорошим вином он отдал Макею. Тот попробовал, крякнул от удовольствия, молвил:

— Вкусно, но слабовато. Наша горилка лучше.

Последними Лука вытащил туго стянутые ремешком новые ботфорты желтой кожи. Повертев, спросил:

— Дядько Макей, эти чёботы можно хоть носить казаку?

— А чего ж? Казаку можно носить что угодно. Носи и езди на здоровье.

— Сейчас жалею, что не захватил саблю. Хорошая была.

— Не жалей, Лука! Еще представится случай. Будь рад, что коня приобрел. А это может стать дорогой в конный отряд.

— Вот здорово будет, дядько Макей!

Лука еще раз участвовал в бою под Нюренбергом. Здесь он получил небольшую рану в бок, но пролежать пришлось больше месяца. Была уже осень, и войска имперцев вернулись в Чехию.

Там Лука и выздоровел, после чего он был переведен в конную сотню, где сотником был пан Андрей Серый. Казак он был высокий, с сивыми усами, хотя лет ему и не так уж много. Всего-то чуть за сорок. Сивые волосы оселедца и были причиной такого прозвища.

В первом же выезде на дело Лука сумел добыть второго коня и с готовностью предложил его другу Якиму. Тот уже отлежался и теперь был зачислен в ту же сотню, что и Лука. Это сильно скрасило тяжесть службы обоим, тем более что в осеннюю распутицу воевать не очень приятно.