Александр Чернов - Владивосток - Порт-Артур

***

В принципе, если бы Порт-Артур имел единую систему обороны от угрозы с моря под единым командованием - после первого выстрела "Фусо" по "Решительному" русские бы поняли, что к фарватеру идет что-то, вооруженное шестидюймовками. Звук выстрела орудия среднего калибра перепутать с та-таканием миноносных пукалок практически невозможно.

Но береговое и морское командование жили пока каждое в своем информационном вакууме, абсолютно независимо друг от друга, и своми планами не делились. Поэтому артиллеристы береговой обороны были уверены, что если в море стреляет что-то шестидюймовое - это "Диана" или "Баян". В порту же залпы "Фусо" приняли за огонь береговой артиллерии по миноносцам противника. Традиционное русское разгильдяйство и ведомственная не согласованность усугублялись ночной темнотой и четкими действиями японцев по заранее отрепетированному сценарию.

Когда луч прожектора "Манчжура" уперся в решительно направляющийся к фарватеру "Ариаке-Мару", на "Фусо" и следующих за ним корветах поняли, что дальше стесняться в средствах смысла нет. На канонерку обрушился град снарядов всех калибров, от тридцати семи миллиметров до шести дюймов. В ответ "Манчжур" успел выстрелить из носовых восьмидюймовок всего пять раз.

Первый залп по пароходу лег с перелетом. Второй был направлен уже по частым вспышкам выстрелов в темноте. Последний снаряд выпустили из левой погонной пушки уже с горящей канонерки (шестидюймовый снаряд с "Фусо" поджег подшкиперскую со складированными в ней парусами) на циркуляции во время отворота к берегу.

Невероятно, но факт: один из выпущенных практически наугад восьмидюймовых снарядов попал в борт "Фусо". Однако при подготовке старого броненосца к последнему походу японцы творчески использовали опыт Руднева по бетонированию "Сунгари". Небольшой запас угля, необходимый для перехода к Порт-Артуру, был размещен в единственной угольной яме и непосредственно у котлов. Все остальные угольные ямы были залиты бетоном для того, чтобы усложнить жизнь русским водолазам при подъеме корабля.

Бетон и спас "Фусо" от пробоин во время этого и пары других попаданий. Старая броня не выдержала попадание восьмидюймового фугасного снаряда, но когда треснувшая болванка протиснулась внутрь корабля, она с разгону впечаталась в стенку угольной ямы, подпертую изнутри десятками тонн застывшего бетона... Взрыватель сработал уже после того, как снаряд окончательно раскололся. И хотя с внутренней стороны бетонировки взрывом откололо большое количество осколков, а снаружи почти оторвало броневую плиту, комбинированная конструкция не допустила обширных затоплений, которые в противном случае были бы неизбежны. Небольшие же течи не смогли остановить корабль, экипаж которого твердо решил умереть, но выполнить свой долг.

"Манчжур" "словил" от "Фусо" и корветов в общей сложности шесть снарядов среднего калибра, что в который раз доказало преимущества скорострельной артиллерии. Последнее, что успела сделать канонерка перед поворотом к берегу, это выпустить по "Ариаке-Мару" мину из носового аппарата (по примеру однотипного с "Манчжуром" "Корейца"), которую никто на транспорте даже не заметил.

Получив от трюмных доклады о повреждениях, перебитом паропроводе и многочисленных затоплениях, в том числе и в погребе восьмидюймовых снарядов, Кроун решил на всякий случай приткнуться к берегу, что "Манчжур" вскоре и сделал. И слава богу, поскольку через десять минут после перестрелки с "Фусо" один за другим вышли из строя два трюмных насоса. Рассвет канонерка встретила на мели с затопленным котельным и носовыми погребами.

Но и "Ариаке-Мару" от своей судьбы не ушел - на Электрическом Утесе включили прожектор, который сразу же навели на обнаруженный и подсвеченный "Манчжуром" транспорт. Батарейцы к этому моменту уже осознали, что чуть было геройски не добили свой миноносец, и с удвоенным рвением стали засыпать транспорт снарядами, дабы загладить свою ошибку. Получив подряд пару попаданий, японский брандер сначала потерял ход, а потом вспыхнул ярким пламенем от носа до кормы, освещая крадущиеся за ними в ночи корабли. Идея полить керосином бревна старых бонов и рисовую шелуху, которыми набили транспорт для обеспечения плавучести (больше ничего труднопотопляемого в порту просто не нашлось), была не совсем удачна...

По первоначальному плану "Ариаке-Мару" отвлекал внимание дозорных кораблей, которые потом в упор расстреливались "Фусо", и огонь береговых батарей. Но его командиру, решившему умереть во славу Японии красиво, захотелось тоже иметь возможность утопить корабль на фарватере, если ему посчастливится самому до него дойти. Однако все трюмы транспорта уже были набиты нетонущим мусором и старыми, отслужившими свой век гнилыми боновыми заграждениями, он не только не утонул бы, даже с открытыми кингстонами и крышками грузовых люков, он мог заблокировать дорогу главной звезде выступления - "Фусо".