Василий Сахаров - Правда людей

Впрочем, об этом уже столько сказано, что добавить нечто новое сложно. Поэтому я постарался очистить мозг от тяжелых дум и решил вернуться на диван. Однако в дверь постучали, и в комнату проникла голова Серого, который вопросительно кивнул:

— Я войду?

— Входи.

Серый на ходу прихватил табуретку, расположился напротив и сказал:

— Колчан из Климовска отзвонился. Через промежуточного связного. Пятерки Кирея на конспиративных квартирах нет. Полицейских или фэбосов не заметили. Группа просто исчезла и никаких следов. В квартиру проникнуть не получилось, но там пусто.

— Странно.

— Еще бы… — Серый цыкнул зубом и сказал: — Знаешь, я тут посидел, подумал и пришел к выводу, что бойцы могли сговориться и отделились от нас.

— Почему ты так решил?

— Все три пятерки участвовали в одной акции. Четыре дня назад машину Волоколамского градоначальника самосвалом в кювет спихнули, чтобы на его место человека из СС посадить.

— Ну, было такое. И что?

— А то, что уже тогда старшие пятерок высказывали недовольство. Мол, надо серьезными делами заниматься, а мы мелочевкой промышляем, да еще и без раскрутки в интернете, словно авария случайность.

— Оперились, значит?

— Да.

Молчание. Я думал, вспоминал лица бойцов, которые, по мнению Серого могли дезертировать, а потом покачал головой:

— Нет. Этот вариант будем рассматривать в самую последнюю очередь. Недовольство одно — оно есть всегда, но прежде чем уйти, старшие групп попробовали бы поговорить с Лопаревым или со мной. Так что забудь. Чика и Кирей не крысы, втихаря не сбежали бы, и бойцы у них парни правильные.

— Наверное, я сам себя накручиваю, — сказал Серый. — Происходят непонятки, вот и мерещатся кругом враги и предатели.

Снова мы замолчали. Спать, по-прежнему, не хотелось, и я спросил товарища:

— Как настроение в бригаде?

— Пока все ровно. Бойцы ждут войны, а ее нет. И вроде бы все понимают, что война никому не нужна, слишком не велики наши шансы уцелеть. Но еще они знают, что кровавый замес неизбежен, и потому пусть он случится раньше, пока у нас есть силы и мы не перегорели.

— Ничего, лето уже не за горами. Полыхнет юг, а там Москва, и в этот момент мы выйдем из подполья.

— Ага. Это если кремляди новую пакость не придумают и все не переиграют.

— Это так, — согласился я. — Они могут. Замес в Крыму или на Украине. Беспорядки в Белоруссии. Провокации на границе с Китаем. Новая Болотная, заполненная пидарами и псевдодемократами, в которых народ будет плевать, потому что это не оппозиция, а подстава. Или какая-нибудь провокация в Прибалтике. Вызвать всплеск контролируемого патриотизма и направить гнев людей в нужное русло не так уж и сложно, а дальше дело техники, рули массами и сталкивай людей лбами. И пока буйная быдломасса рвет глотки, кровь проливает и здоровье гробит, а смирное быдло сидит перед телевизорами и мониторами, можно принять парочку новых законов и нажить сотню-другую миллиардов. Однако, мне кажется, что всплеск произойдет на Северном Кавказе. Слишком много для этого уже сделано и назад сдавать поздно. А потому, дружище, проявим терпение, будем наблюдать и готовиться…

Прерывая нашу беседу, у Серого зазвонил телефон и он ответил:

— Слушаю.

— Это Карпыч, — услышал я голос связного, который принимал доклады групп, а затем с другого телефона передавал сообщения нам. — Череп в Голицыно на складе, где наши обитали. Чики и его бойцов нет. Работяги местные говорят, что ночью на склад заезжал грузовик, и было несколько хлопков, словно петарды взрывались, а потом машина выехала, ворота закрылись и тишина.

Серый посмотрел на меня, и я протянул руку. Телефон оказался у меня, и мой приказ был прост и понятен:

— Карпыч, это Егор. Скорее всего, группу Чики зачистили. Так Черепу и скажи. Пусть отходит осторожно и будет готов принять бой. В случае проблем, сразу доклад.

— Понял тебя.

Экран телефона потух, но практически сразу загорелся вновь, и по комнате разнеслась трель звонка. Вызов шел от другого связного, и я нажал клавишу приема:

— Егор на связи.

— Докладывает Красный. Есть новости из Яхромы. Группа Шмакова засекла слежку. Пятерки Игната на месте нет. Вместо частного дома пепелище, которое еще дымится. Шмаков оторвался и уходит. Полиция ведет себя спокойно, дороги не перекрываются, наших парней не преследуют.

— Принял. Шмакову приказ — уйти, провериться и затаиться.

— Есть.

Снова тишина, которую нарушил Серый: