Василий Кононюк: Ольга

Бойцы радостно кричали, — «Ура!», и палили в небо, приветствуя очевидную победу сталинских соколов, хотя среди упавших с неба обломков, было немало отмеченных не тевтонским крестом, а пятиконечной звездой. Майор быстро навел порядок, напомнив, что на земле перед валами еще остались более важные цели.

«Интересно, сколько немцам понадобится времени, чтоб подтянуть артиллерию и начать вторую атаку? Не меньше часа, а то и двух…», — Василий рассуждал, как советский пехотинец, прикидывая время необходимое для перегруппировки пехоты, подвоза боеприпасов минометам и артиллерии на новые позиции. Не учел он немецкой исполнительности, оперативности и стремления выполнить полученный приказ всеми доступными средствами.

На валах продолжалась вялая перестрелка, бой не требовал никакого участия со стороны комбата. Но только он присел и закурил папиросу, как к нему обратился связист:

— Капитан Проскурин на проводе.

— Слушаю, капитан.

— Товарищ майор, наблюдаю танки! Выезжают из Тересполя в нашу сторону!

— Понял! Взводу ПТР занять позиции в первой траншее. Танки подпустить на триста метров. Орудиям дотов открывать огонь только по моей команде. Стрелкам ПТР открыть огонь сразу после орудий.

«Куда они прутся? Или не поняли что у меня орудия в дотах, или до сих пор за барана держат?» — думал майор с недоумением глядя на приближающиеся машины лавирующие по полю. На часах стрелки показывали 5.53.

«Девять машин… танковая рота… мертвых объезжают… трудно вам будет до нас добраться. Что же они задумали? Танки выведут на прямую наводку, будут давить доты и дзоты, но этого мало… значит, собрали 81-мм минометы, артиллерию, все, что были под рукой. А их можно набрать немало… установили, но уже не в поле перед нами, а подальше… скажем за насыпью железной дороги, мины можно прямо с вагона подавать… начнут вместе давить, пехота лодки подберет и на штурм…»

— Слушай мою команду! Стрелки и пулеметчики в блиндажи! Минометчики с минометами в казематы! Стрелкам ПТР занять позиции в дотах и дзотах. Шесть слева от Варшавского проезда, трое справа!

— Давайте-ка ребятки и мы в дот, неспокойно мне как-то, — приказал он связистам и поспешил знакомым маршрутом.

Доты и дзоты вала строились в системе косоприцельного огня по отношению к основному направлению вала, с севера на юг. Поэтому, их амбразуры смотрели либо в юго-западном, либо в северо-западном направлении. Поскольку пять люнетов Тереспольского вала, пусть потерявшие с годами остроту углов, придавали валу пилообразную форму (очень тупой пилы), это накладывало некие условия на взаимное расположение огневых точек. Дзоты строились, как правило, с одной амбразурой, а дотам, как более монументальным сооружениям, было положено смотреть во все стороны и быть готовыми к круговой обороне. Чтоб амбразуры дота не имели больших мертвых зон, их должны были строить лишь в вершине люнета (на острие зуба пилы) повторяя своей конструкцией его форму. Соответственно, на фасах люнета, располагались одноамбразурные дзоты.

В одну из задних амбразур дота, обращенную в сторону цитадели и нырнул Ширков, а за ним и связисты с катушкой, телефоном и рацией.

Майор угадал правильно, и то, что танки сконцентрируются слева от Варшавского проезда, двигаясь к южной половине валов, и про будущий обстрел. Но снова недооценил качество управления и скорость выполнения приказов в немецкой армии. После короткой пристрелки, как только танки оказались на дистанции в пятьсот метров, на укрепления кроме шквала мин полетели и снаряды весьма приличного калибра.

«Шутки закончились… никто тебя, Вася, за дурака больше не держит, а жаль… таким калибром они тут не только транспарант, все разнесут. Успели, сволочи, и недобитков на новые позиции поставить и снаряды подвезти… за сорок минут… охренеть можно…»

— Швабру давай, — услышал майор. Так в доте называли доску закрепленную поперек длинной ручки, по своей форме напоминающую огромную швабру. Ней отодвигали и сбрасывали в сторону землю, залетающую от взрывов в амбразуру. Амбразуры располагались низко над землей, земли влетало много, зато осколков мало.

Майор выжидал недолго, как только башни танков пришли в движение, поворачивая пушки в сторону молчащих амбразур, он отдал команду открыть огонь, и тут же заткнув уши ватными затычками, которыми их снабдил расчет пушки.

«То ли успели получить план укреплений вала, то ли брошенные пушки, стоящие возле второго канала, подсказали направление на амбразуры. Далековато… но молчать дальше уже было бы опасно», — в голове метались мысли, а сам комбат метался между амбразурами, пытаясь ухватить общую картину боя. (Перед Тереспольским валом было два канала, по ближнему к валу проходила граница, а второй, тоже шириной метров двадцать, находился в ста метрах западнее, и был в 1941 г. на немецкой территории).