Юрий Валин - Десант стоит насмерть. Операция «Багратион»

Выскочили за город. Сзади шел танк, заслонял домишки, дымные столбы пожаров. У Андрона защемило сердце — еще недавно этот патриархальный городок был так живописен. И Гатчину вот так напрасно сожгут, и Ленинград. Нужно будет сделать ночные наброски. Решетки Летнего сада на сочно-алом фоне пожара, пробитый купол Исаакия…

Короткая колонна остановилась. Проскочил вдоль обочины мотоцикл. Кричал что-то сквозь рычание танкового двигателя майор. Потом на колесо полуторки вспрыгнул чумазый танкист:

— Там хуторок справа. Перевязочный пункт был развернут, раненых вроде эвакуировали. Но разведчик говорит — оставили там кого-то. Бери, политрук, двух бойцов, проверьте.

— Товарищ лейтенант, так у меня приказ комендатуры… — растерянно начал Андрон.

— Ух ты, самой комендатуры?! Сейчас комбату так и доложу. Он твою комендатуру… — Танкист ткнул пальцем в двух ближайших бойцов. — Ты и ты — с политруком. Живей давайте, а то не догоните.

Не помня себя, Андрон спрыгнул на дорогу. Побежал к командирскому танку — сидящий в люке майор махнул рукой, указывая направление:

— Действуй, политрук. Ты парень надежный. Транспорт там есть. Если что, в направлении Богушевска отходите…

БТ взревел, дернулся вперед. Ошеломленный Лебедев отшатнулся от полетевшей грязи. Колонна прошла, и Андрон увидел двух бойцов, стоящих на обочине…

…Танк неизвестного Андрону убитого батальонного комиссара Савченко остался за спиной.

— Бегом! — прохрипел Лебедев.

Бойцы перешли на рысцу, политрук с трудом успевал за ними. Измотался за эти дни. Легкие разрывало, чуть заметный подъем к хутору отнимал последние силы. Но остановиться, задержаться было еще страшнее. Тогда своих совсем не догнать. Собственно, свои-то уже списали политрука Лебедева. Ну, какие сейчас раненые?! Живых спасать нужно.

Пустынный проселок, поодаль строения, большой выбеленный дом, широкий двор…

Бойцы с винтовками на изготовку шли впереди, Лебедев выцарапал из тугой кобуры «наган»…

Запряженные лошади зафыркали, потянулись к людям. Обе подводы стояли в тени деревьев, на соломе лежали неподвижные тела.

«Убитых бросили, — с облегчением подумал Андрон. — Это ничего. Вон их сколько, незахороненных».

Донесся протяжный стон.

— Твою ж мать… — сказал Седлов. — Калеченых эти ироды все ж оставили, чо им, харям клистирным ё…

— Прекратите, — Андрон озирался, пытаясь понять, что же сейчас делать. — Поймите, матерщина — пошлый пережиток прошлого. Брань уводит советского человека от мысли, всё размывает и пачкает.

— Понятно. Потребно хату проверить, — деловито сказал сержант Барбута.

— Давайте. И не возиться, — приказал Андрон, стараясь не смотреть на лежащие на подводах тела. Танкист в полусгоревшем комбинезоне явно мертв, остальные наверняка обречены.

Бойцы тяжело потопали к дому, Лебедев пошел следом. Под ногами валялись грязные бинты, у дверей стояли носилки с огромным кармазиновым пятном. Вспомнилось варенье на панталонах — во рту стало отвратительно сладко. Андрон глянул в сторону колодца. Воды бы холодной, чтобы зубы заломило…

Внутрь не пошел, стоял на крыльце. Из двери пахло отвратительно: грязью и мочой, кровью и лекарствами. Бойцы завозились, было слышно, как скрипит дощатый пол под тяжелыми шагами крупного Барбуты.

Андрон думал, что рисовать этот пыльный двор с брошенными подводами, глистами мертво извивающихся рыжих бинтов и пустой собачьей конурой нет смысла. Художнику должны быть дороги его образы, его мысли. Художник ради этой красоты мыслей и мазков и работает.

— Да скоро вы?! — не выдержал Андрон, стараясь смотреть исключительно на колодец с валяющимся рядом ведром. Вроде целое, приказать зачерпнуть, фляги у бойцов на ремнях…

— Здесь мертвые тока, — глухо сказал изнутри Седлов. — Бросили хлопцев. Та и документы с лекарствами покидали…

Какие там еще документы?! Андрону хотелось выругаться. Очень грубо. Никогда не матерился, но сейчас война. Нельзя здесь оставаться. Опасно. Есть такое предчувствие. Сгрузить с подвод мертвых, пусть хуторяне похоронят, когда вернутся. На лошадях будет быстрее. Вот куда живых раненых деть? Барбута определенно доложит. Смотрит волком, увалень хохлацкий. Нет, раненых придется везти. Воды набрать и ехать. Бойцы с телегами должны управиться…

Вышел Барбута с пачечкой каких-то листов с печатями, Седлов нес коробку с упаковками лекарств:

— Ампулы. Мне в госпитале уколы тыкали, так…